Шрифт:
* * *
Глаза привыкли к темноте И различили дальний берег. Звезд, отраженных на воде, Мелькания, как странный пеленг, Мне дали знать, что я сейчас Блужу меж небом и землею: И к звездам хочется рвануть, И оказаться под водою. И, видно, вовсе неспроста Цикады где-то там стрекочут, И так мучительна тоска, Навеянная лунной ночью... * * *
Пухнет голова от мыслей, Плохо спится по ночам. Чьи-то образы мелькают В снах цветных. И тут, и там Взгляд цепляется за пальмы. Ароматные цветы Источают пьяный запах Чудом сбывшейся мечты. От обилий голых торсов Растерялась: видно, я То ль уже фригидной стала, То ль с утра переспала. Сигареты, кофе, пиво, Влево, вправо шаг, вперед — Все в отеле для ленивых Просчитали наперед. Остров всех меньшинств на свете, Кто поймет: мужчина, гей? И куда запропастился Мой единственный Сергей? Чьи его прельстили ноги? Кто, куда его ведет? Ничего, вздремну немного, Все равно ко мне придет... Жаль, забыли указатель Вывесить: огромный вред Здесь безделие приносит, Называется он – Бред. Где же он – активный отдых? ...Я с трудом в себя пришла. А всего-то день в отеле, У бассейна провела. * * *
Плачу и себя жалею: И хочу скорей домой! Я устала! Странный отдых! Не по мне он и не мой. Надоело снаряженье Горнолыжное таскать: Плечи, ноги крутит, ломит, Не присесть и не привстать. Палец выбит, копчик ноет, На спине большой синяк. Есть не хочется!.. Как быстро Пыл спортивный мой иссяк. Мне б другое снаряженье, И пускай хоть по горам Перебежками, коль shopping Выбирала б по утрам. Вот возьму большую карту, Закажу с утра такси, Отыщу там супермаркет — Будет праздник для души! Вот где я устрою слалом, Меж роскошных стеллажей, Накупив красивых, разных И ненужных мне вещей. Утолю покупок жажду, Сразу позабуду боль. Женщине так мало надо: Супермаркет хоть какой! * * *
И я видала небо Лондона — Там самолеты вместо птиц Кружат, парят стальными стаями И зримых нет для них границ. Я полетать решилась вечером — В отеле чопорном тоска, И под подушку путь отмеченный Сложила с картой. Прилегла, Уснула... Как-то нерешительно Взмахнула крыльями и вдруг На небо глянула и замерла, В моих глазах застыл испуг: Кругом огни иллюминаторов, Их сотни сотен, тут и там! «Ну, нет уж! Дудки!» – и отправилась К Trafalger Square, к голубям. ПУТЬ ДОМОЙ
Я соскучилась очень по дому И тоскую по розам в саду, По машине моей задремавшей В гараже... Я уже к ним иду! Проведу по капоту рукою, Поворотом ключа разбужу Загрустившего мощного друга И прощенья его попрошу. Тявкнет радостно, щелкнет запором — Наконец-то нарушен покой — Улыбнется доверчивой мордой, Друг железный, рванув подо мной. У обиженной розы присяду, И шепнув ей чуть слышно: «Прости, — Я добавлю: – Ты – чудо природы!» Попрошу поскорей зацвести. Залюбуюсь открывшимся раем Поутру, средь оживших кустов, И замру, околдована свежей, Разноцветной палитрой цветов... Для меня он намного короче, Путь домой. Ожиданьем маня, Полон нежностью, и беспокойством, И вопросом: «Как там без меня?» * * *
Чешутся руки, чешутся ноги, Спереди, сзади, уши и нос. Даже не верится, есть ли то место, Где не присел душегуб-кровосос. Сложно, но все же порой забываюсь: Встречи, работа и просто дела. Но по испуганным взглядам знакомых Вдруг понимаю: чешусь! Не смогла Я утерпеть. Это входит в привычку. Глажу себя ненароком в местах, Где истолкуют любое движенье Словно призыв. В возбужденных умах Сразу возникнут другие картины. Им невдомек, коль скажу без вранья: Вовсе не кто-то меня возбуждает! Жить не дают мне следы комарья!!! * * *
Есть театр одного актера. Я наблюдала, и не раз, Как человек, вживаясь в образ, Был искренен. И напоказ Он выставлял чужие мысли, Чужие горечь и судьбу. Играл прекрасно! Да вот только, Увы, не верила ему, Другое зная состоянье, Когда все то, что на душе, Внезапно вырвется на волю И в беззащитном неглиже Все прикрывается, наивно Назвавшись именем чужим... ...Мой театр одного актера. Я – сценарист, актер и мим... * * *
Томе Лисицкой
Будем выть на луну, и грустить у огня, И фальшиво хрипеть над разбитой гитарой, Молча выльем в бокал все остатки вина, Дров подбросим в камин толстой варежкой старой. Третий час на полу, и одни на двоих И тоска, и безмерное чувство утраты. ...Ты прости, дорогая, что я не смогла Подсказать тебе, в чем ты была виновата...