Не выхвачено было б чьим-то острым

Или тупым, но въедливым пером.

Но ты всё бродишь там, в своём тумане,

Ломая строчки, рифмы теребя,

И странен,

И почти что иностранен –

Компьютероязычный графоманин…

И лист слетевший, и упавший камень

Счастливей и талантливей тебя.

*

Нашедши – радуйся,

А потеряв – не плачь.

Будь счастлив малостью,

Ну а люби – без меры.

Вот только горизонты обозначь

И не превысь миров своих размеры.

Не по грехам Господь к нам милостив…

Нам застят разум доллары и евры,

И глупостей, нелепостей шедевры –

Всё на излом, на вывих, на разрыв.

Мир на глазах меняется.

Угрозно

Неслыханное прёт обвалом гроз, но

Нам недосуг, нам треплет слух мотив

Привычный наш –

Авось да обойдётся,

Притерпится, убудет,

Рассосётся…

Не по грехам Господь к нам милостив!..

*

И не всегда простое гениально!

И простота, что хуже воровства,

В глазах твоих прохладна и зеркальна,

Как этот снег, не помнящий родства.

Всё просто –

Снег, и лёд трещит, где тонко,

И время позабыть про чудеса:

Полозья – разогнуть из колеса,

Тулуп – скроить (сварганить из дублёнки),

Скользить впотьмах по утреннему льду

И снег ловить губами на лету,

И вновь в твою поверить правоту…

И услыхать

Капели голос тонкий

В январских стужах…

В будущем году…

*

Там-там любви ещё грохочет в джазе

Ночных страстей, а мне тащить назад

Сдуревшее в слепом своём экстазе

Фоно, что было взято напрокат.

Уймись и не пытайся сотворить

Храм, где царят блаженство и нирвана!

Обвальный листопад самообмана

Пора уже очнуться и забыть.

Пришло нам углубляться в тишину,

Прислушаться к снегам,

Вникать в звучанье

Последних вьюг,

В которых узнаванье

Дорог в твою смиренную весну.

И время знать,

Что все мы – твари Божьи:

И зверь, и камень,

И всему венцом –

Замшелый дуб с расколотым изножьем

И старческим морщинистым лицом.

Над ним – просторы,

Стороны и страны,

И дремлют облака…

И я усну…

И пусть себе блаженство и нирвана

Пасутся,

Постигая тишину.

*

Завечереет, сыростью повеет,

Закаплет –

И Москва слезам поверит.

И зарыдает в голос – дура дурой.

И обрастёт косой архитектурой

Дождя,

И кособоко разбредётся

Вдоль площадей, где плесневеет бронза,

Где сняли нимб с чела Победоносца

И стал Святой Егорий просто Юрой…

Нам это ну, конечно, отольётся –

Да и не раз!..

Вот досмолю окурок

И по дождю, по тучам серо-бурым,

В ладу с тоской и всем печалям в лад,

Отворотясь, презрев огляд назад,

Уйду – туда, где старенькое солнце

Всё бьётся,

Всё не верит в свой закат…

*

Последние травы –

Некошена, брошена

Снегам и морозам их поздняя стать.

И кажется, нет ничего безнадёжнее

Холодного неба и нечего ждать…

О близкая вьюжность, слепая, обманная,

Как прав он и праведен, белый размах

Твоих вдохновений, внушающих страх!

Но верую, верю в небесную манну я –

Вот в эту извечную, Богом нам данную,

Усталую озимь

На зимних полях…

*

Истраченный ветрами до упора,

Испитый суховеями до дна,

Приткнёшься ты под небом у забора,