— Например, Анна фон Мильденбург, — внезапно вклинилась Берта. Она имела в виду австрийскую сопрано вагнеровского репертуара, [35] которую недавно приняли в Придворную оперу из Гамбурга, где ранее дирижировал Малер.

— Откуда ты это знаешь? — громко удивился Вертен.

— Из чтения малоинтеллектуальныхгазет, как ты называешь их. Там можно почерпнуть самую разнообразную полезную информацию. Газеты просто захлебывались по поводу этого романа, когда фон Мильденбург взяли в театр. Похоже, что у нее была довольно-таки длительная интрижка с Малером в Гамбурге.

— Вот оно, Вертен, — оживился Гросс, — теперь у вас есть отправная точка.

Однако как только были оговорены предварительные меры, оба оказались в совершенном тупике, как же наилучшим образом действовать далее.

— Перечень врагов Малера может оказаться весьма обширным, — предположил Гросс. — Я слышал, что он чрезвычайно требовательный руководитель. Необузданное стремление к совершенству. Смею думать, что такой человек пришелся не по вкусу некоторым венцам.

Гросс имел в виду венский, если даже не общеавстрийский, обычай халтурить, выполняя свою работу либо спустя рукава, либо неряшливо. Малер требовал от певца большего, нежели простое исполнение; он настаивал на том, чтобы артисты выкладывались по полной, в противном случае им предлагалось подыскать себе ангажемент в ином месте. Вертен считал, что в Придворной опере было множество тех, кого неистребимая страсть Малера к совершенству задела за больное место, но в то же самое время он не спешил ободрять Гросса ответом. Он знал, куда клонит криминалист со своими рассуждениями.

— Для начала нам следует составить список подозреваемых, — заявил Гросс, тем самым подтверждая подозрения Вертена. — Я испытываю весьма сильные сомнения по поводу того, что мы получим поддержку от дирекции оперы. В конце концов, их задачей является убедить общество в том, что в Придворной опере дела обстоят просто превосходно.

Гросс с минуту подождал ответа, но, не получив его, беззаботно продолжал:

— Нет, то, что нам требуется, так это побольше хороших старомодных сплетен от кого-то, кто ведает, где собака зарыта. Возможно, от какого-нибудь журналиста.

Гросс произнес слово «журналист» с таким отвращением, что Вертен не смог сдержать улыбку. На самом деле Вертен знал чрезвычайно подходящего человека на роль информатора, молодого писателя Карла Крауса, ибо он познакомился с ним, когда отдавал один из своих коротких рассказов в литературный журнал. Невзирая на свою молодость (ему было всего двадцать пять лет), Краус уже играл видную роль на литературной сцене Вены, сотрудничая с редакциями нескольких таких журналов. Первоначально присоединившись к литературному движению «Молодая Вена», [36] в котором участвовали такие деятели, как писатель и критик Герман Бар, обутый в сандалии бродяга Петер Альтенберг, Рихард Беер-Хоффманн, Гуго фон Гофмансталь [37] и Феликс Зальтен, [38] Краус решительно порвал с этими людьми, сочинив язвительную сатиру на снос их любимой кофейни. Он также набросился на вождя сионистов Теодора Герцля [39] в другой сатирической статье, осуждая подобные сепаратистские взгляды. Как и Вертен, Краус был евреем, свято верившим в ассимиляцию.

В начале этого года Краус затеял издание собственного журнала «Факел», содержание которого он писал практически один, нападая на габсбургское лицемерие и коррупцию и высмеивая различные течения, начиная с психоанализа и кончая германским национализмом. Краус наверняка знал, где, по меткому выражению Гросса, собака зарыта. И более того, он был сторонником Малера, аплодируя его работе в Придворной опере по «очистке авгиевых конюшен», как он высказался в одной статье.

Но это могло подождать. Прежде всего Вертену требовалось доказать свою точку зрения, причем сделать это убедительно.

— Я считаю, Гросс, что здесь наши мнения расходятся. Вы можете стараться найти злоумышленника или злоумышленников, остановив, таким образом, дальнейшие покушения на жизнь Малера. То есть «вылечить» заболевание. Однако я вижу иной выбор — предупреждение.

— Вы ведь не предлагаете телохранителя, не так ли, Вертен? — удивился Гросс.

— Карл, Малер никогда не смирится с этим, — встревожилась Берта.

Вертен постучал пальцем по носу.

— Он и не узнает об этом. Унция предупреждения ежедневно стоит фунта лечения.

— И кого же вы предлагаете для этой роли? — осведомился Гросс. — Уж явно не себя самого.

Вертен покачал головой.

— Надеюсь, и ни одного из головорезов Климта. — Гросс имел в виду нескольких криминальных личностей, с которыми водил знакомство Климт. В прошлом именно Климт определил этих людей в телохранители Вертену и Гроссу, когда стало ясно, что их работа по защите Климта ставит под угрозу их собственные жизни.

Вертен ничего не ответил на предположение Гросса.