За это время колонна въезжает в совхоз; броневик, грузовик, плюс два мотоцикла едут к штабу расположенном в отдельно стоящем особняке, а остальные транспортные средства едут к казармам, которые расположены в самом здании совхоза.

Круминьш ведет наших бойцов вперед, в штаб и начинается стрельба, в то же время я командую бойцам окружить со всех сторон казарму, и из нее начинают выбегать фрицы. Фрицев дружно встретили очередями из автоматов и выстрелами из винтовок/карабинов, а с мотоциклов и ганомагов бьют пулеметы. Немцы пропустили первый страх и под командой унтеров начали отстреливаться через окна, в окна казармы полетели гранаты. Минут пятнадцать продолжался бой, ну и когда броневики положили несколько осколочно-фугасных снаряда в окна, выстрелы немцев категорически поредели. Да суки это вам не 22 июня, это вам не безнаказанно бомбить спящих детей и женщин, это вам не колонну беженцев гасить с юнкерсов, тут активно можно получить по жопе.

Пользуясь оргазмом гитлеровцев от осколочно-фугасных подарков, бойцы (и я вместе с ними) рванули в здание, настреливая все, что дышит, тут из комнат расположенных с обратной стороны здания, рванули немцы. А мы их встретили пулеметно-автоматным огнем, фашисты-то в основном вооружены карабинами, и карабин для ближнего боя не очень подходит, не то, что ДП, ППД, ППШ и МП-40, которыми мы выбили из немцев идею расового превосходства вместе с жизнью. Зачищаем казарму, всё трое остатних немца сдались, остальные убиты, теперь можно узнать, что там в штабе. И набившись в ганомаг, рвем к штабу, там подозрительно тихо, аха понятно, тут тоже уже чисто, немецкий штаб застали во время обеда, часть перестреляли, а гауптман с двумя обер-лейтенантами попали в плен, вон сидят колятся. Круминьш колет их как матерый НКВД-шник, вот где абверовская школа пригодилась. Плотников уже занялся раскурочиванием складов, во дворе стоят один опель-блитц и три семитонника Бюссинг, в них, а еще в наши машины и броневики грузится добро. Обмундирование, консервы, патроны (немцы не успели их вывести) и винтовки Мосина из царских запасов, Акмурзин с бойцом из крепостных тащат ящик ППД, который нашли под ящиками с мосинками.

Немецких офицеров расстреливаем (они же наших командиров попавших в плен расстреливали), рядовых выживших (пять штук) оставляем жить, ну их нафиг, места в машинах нет. И колонна стартует, рвем к месту засады, там ждем минут десять, пока минометчики собирают свои дудорги и их растопырки, а танкисты выкатывают свои железяки, и потом рвем когти. Мавр сделал свое дело, мавр может лететь нахрен.

Через полтора-два часа как победители входим в лагерь, побили роту, сами потеряли девять человек убитыми, и восемнадцать раненными. Убитых похороним, раненных вылечим, тем более тяжелых только два, Босхамджи получил пулю в грудь, а один из бойцов крепостников в живот. Калиткин сказал, что Босхамджи вылечат, а вот Васильчикова (который ранен в живот) нет, жаль значит, потеряли не девять, а десять.

Теперь ждем Елисеевцев, но им намного труднее, во первых надо сломить оборону, а там рота охранников, во вторых надо еще пешим ходом привести освобожденных пленных, я молчу об очистке от предателей и засланцев. Я иду и докладываю о выполнении задания полковнику, Плотников, представляет подробный список трофеев (или растрофеев, все-таки мы захватили захваченное немцами добро). Выхожу от полковника, как мне на шею бросается рысь, ну или леопардиха, то есть Машенька моя.

— Маш, успокойся блин вокруг люди, что за сантименты блин, ты ж мой авторитет комиссара роняешь.

— Плевать, — говорит мне Машуня и тащит на склад, у нее там кабинетик оказывается есть.

И как настоящая женщина, благодарит своего охотника добытчика, Машуня благодарит меня неистово, аж до ужина. Экстремалка блин, за тонкой перегородкой, бойцы таскают и размещают трофеи этого дня, а я в это время благодарность получаю, правда, пришлось Машу перевести в режим беззвучки. Мы закончили дачу и получение благодарности, к тому времени, и бойцы закончили ныкание трофеев. Маша пошла, принимать дела у Глафирки. Глафирка сдав бумаги Маше, ушла, и тихо из закутка вынырнул я, ну все время ужина вперед на жрач.

После ужина, по традиции мы с Машей взяли опель и выехали в лес, Елисеев с со своими, видимо заночевали, где-то в лесу. А мы с Машей решили перед сном "пробежаться" и "пробежавшись" несколько раз, практически под утро заснули. Аувфидерзейн 9 июля.

Просыпаемся с Маней в обнимочку, соловей, где-то заливается, какую-то порнографию поет, пора вставать, война есть война. Хотел по привычке утреннюю "пробежку" сделать, но чего-то Манька не хочет, ну нет, так нет, придется побегать другими ногами.

И побежал я по утреннему белорусскому лесу, соловей все так же расписывет невидимой соловьихе, че он с ней сделает, если она сделает глупость и уступит. (Неожиданный взгляд на трель соловушки, но реальный, ну не о любви к родине ж он поет). Бегу и выбегаю на поляну, вдруг в конце поляны заметил, какое-то движение. Сразу плашмя валюсь на землю, и включаю режим сонара, или радара, короче включаю все органы чувств, что за фигня, может какая парочка, типа меня и Мани?

И затихарившись ползу вперед, как в 95 на границе таджикско-афганской по-пластунски передвигались, действительно, люди, причем немцы, целых шесть штук, что делать? Из оружия у меня только кулаки и ноги, а их шесть и тоже не хило тихарясь двигаются вперед, в лагерь к нам, что ли, разведка? Что же делать, едрит атлетико мадрит?

Ползу за ними, они передвигаются, тоже тихо, даже травинки не двигаются, тоже мне привидения, а почему их так мало?

Тут поверх голов немчиков, проносится очередь, стучит МГ, ого часовой-то наш не спит.

— Хенде хох, штейт ауф, дойчише швайны, встать суки, руки за голову оружие на землю, следующая очередь пойдет ниже, — грозно кричит часовой (по голосу Акмурзин вроде).

— Стой не стреляй, мы не немцы, мы свои, мы советские.

— Какого фикуса, наши, наши все тут, или за линией фронта, считаю до трех, и если по одному, с поднятыми руками и без оружия не подойдете, МГ из вас фаршированных уток сделает по-пекински. — и вдобавок фразу на ядреннейшем мате, прям термоядерная фраза, даже полковник отдыхает, нет, это не Акмурзин.