Наконец огромные глаза моргнули, завершая разговор.

— Короче, вон там они — кого ты ищешь… — он мотнул головой с прожилками на лбу в дальний угол, по другую сторону от дымящего в центре комнаты очага.

Указал он в сторону колдуна и Хор, которые Ахкеймион почуял, едва войдя в общую залу.

Ну конечно…

— Ты точно знаешь?

Хаубрезер так и стоял, наклонив голову, хотя казалось, что он разглядывает собственные брови, а не мрачные силуэты за пеленой дыма.

— Хо. Это тебе не просто так скальнеры. Люди Ветерана. Шкуродеры.

— Шкуродеры?

Ухмылка вышла угрюмой, словно человек был лишен тех мышц лица, которые отодвигают губы от зубов.

— Гераус-то прав. Отшельник ты, ясно дело. Любого тут спроси, — он обвел зал широким движением ладони, — тут тебе все скажут: Шкуродерам поперек дороги не становись. Знаменитые ребята. Вся река знает. Столько товара приносят, как никто. Хо. Держись подальше от Шкуродеров, а не то не поздоровится. Как говорится, «хауза куп». Грубо, но правильно.

Ахкеймион вытянул шею и оценивающе посмотрел на людей, которые вдруг оказались не обычными завсегдатаями пивнушки, а воинственным племенем. Хотя остальные длинные столы были забиты людьми, трое мужчин, на которых указал Хаубрезер, сидели одни и не выглядели ни настороженными, ни непринужденными, но поза их говорила о глубоком внутреннем сосредоточении, категорическом пренебрежении ко всему, что их не касается. Их фигуры колыхались в искристом воздухе над очагом: первый, хранитель Хоры, — с пышной заплетенной в косички бородой айнонца или конрийца; второй, с длинными белыми волосами, бородкой клинышком и обветренным лицом; и третий, колдун, — его лицо было спрятано под черным кожаным капюшоном.

Ахкеймион перевел взгляд обратно на Хаубрезера.

— Нужно, чтобы кто-то меня представил?

— Но всяко не такой, как я.

Пока Ахкеймион шел через общую залу, он вдруг начал очень остро воспринимать все окружающее, что для него выражалось ощущавшимся во всем теле предчувствии чего-то неизбежного — какого-то стремительного безрассудного поступка. Запах преющего под кожаной одеждой пота заставлял морщиться. Грохот водопада Долгая Коса дрожал в воздухе и в деревянных стенах, так что помещение казалось неподвижным пузырьком воздуха в потоке воды. Гортанное наречие, на котором все говорили, — какая-то дикая помесь галишского и шейского — потряс его древним и совершенно неожиданным звучанием: Первая Священная война, долгих двадцать лет прошло.

Он подумал о Келлхусе, и решимость разгорелась в нем с новой силой.

«Пульс безумца…»

Ахкеймион не питал иллюзий в отношении людей, с которыми ему предстояло встретиться. Возникновение Новой Империи положило конец доходному некогда ремеслу наемника, но это не означало, что исчезли те, кто был готов убивать за жалованье. Рядом с такими людьми он провел большую часть жизни — в обществе тех, кто считал его человеком никчемным. Он давно научился принимать нужные позы, возмещать слабость духа превосходством интеллекта. Он знал, как вести себя с подобными людьми — по крайней мере, так ему казалось.

Но первые же секунды, как он очутился рядом с ними, убедили его в обратном.

Человек в плаще с капюшоном, колдун, повернулся к нему, но не более чем в пол-оборота, так что виден был только висок и линия подбородка, белая и гладкая, как вываренная кость. Глаза его скрывала неумолимая чернота. Низенький седовласый человечек одарил Ахкеймиона шустрым сияющим взглядом и улыбкой, которая загодя была готова встретить насмешку. Но третий, с окладистой бородой, тот, кого Хаубрезер отрекомендовал как Капитана, продолжал невозмутимо пялиться в чашу с вином. Ахкеймион сразу понял, что от этого щедрости не дождешься ни в чем.

— Ты айнонец, которого называют Косотер? — спросил Ахкеймион. — Железная Душа, Капитан Шкуродеров?

Последовало секундное молчание, слишком непродолжительное, чтобы свидетельствовать о замешательстве или удивлении.

Капитан решительно отхлебнул вина и утвердил на Ахкеймионе взгляд близко посаженных карих глаз. Такой взгляд Ахкеймион помнил по кровавым побоищам и лишениям Первой Священной войны. Такой взгляд видел только мертвечину.

— Я тебя знаю, — только и произнес он, хрустким, как папирус, голосом.

— Капитану надо говорить «Ветеран», — воскликнул седовласый человечек. Он был миниатюрен, но запястья у него были вполне широкими и обладали, судя по всему, железной хваткой. Он был стар, во всяком случае, не моложе Ахкеймиона, но казалось, что годы только согнали с него лишний жир — признак слабости, оставив лишь кожу и огонь живости. Этот человек ссохся, не потеряв силы. — Как-никак, — хохотнул он, прищурившись, — таков Закон.

Ахкеймион не удостоил его вниманием.

— Ты меня знаешь? — обратился он к Капитану, который продолжил изучение своего загадочного напитка. — По Первой Свя…

— Сэр, — перебил его коротышка. — Прошу вас. Позвольте представиться. Я — Сарл…

— Я хочу заключить соглашение с вашей артелью, — продолжал Ахкеймион, пристально глядя на Капитана. Явно айнонец. Он выглядел древним, как вещь из погребального кургана.

— Сэр, — настойчиво повторил Сарл, и на сей раз у него в глазах появился жестокий блеск. — Прошу вас…

Ахкеймион повернулся к нему, нахмурившись, но перебивать не стал.

Ухмылка смяла глубокие борозды на лице коротышки во множество мелких морщинок.