— Тревожные новости, — прибавил он, понизив голос до едва слышного шепота.

Ахкеймион изо всех сил старался не отставать от старого головореза, шагавшего вверх по склону. Приближаясь к вершине, он уже тяжело дышал и при каждом шаге опирался руками о колени. Холодный ветер приветствовал его, проникая сквозь бороду и одежду. Оствайские горы выстроились на горизонте во всей своей красе, могучие предгорья из земли и камня поднимались к окутанным облаками пикам. Словно сделанный из шерсти, небесный полог висел так низко, что казалось, его можно достать рукой, и был таким черным, что хотелось втянуть голову в плечи в ожидании грома. Но вокруг по-прежнему висела звонкая тишина.

Ахкеймион увидел лорда Косотера, рядом с которым маячил Клирик. Оба смотрели, как Киампас препирается с каким-то туньером, высоким, как Оксвора, но намного старше и не так крепко сбитым. Говорили они на каком-то смешанном языке, в котором сочетались элементы шейского и туньерского. Неподалеку стояли и взирали на них несколько десятков диких соплеменников гостя.

Прозвище высокого, как шепотом объяснил Сарл, было Перо, хотя в его внешнем виде Ахкеймион не увидел ничего птичьего. Его буйную шевелюру, рыжую с проседью, украшали несколько ссохшихся шранкских голов. Перевязь вместо бусин была отделана костями пальцев. Кроме панциря, единственной уступкой этого гостя цивилизации было висевшее на шее Кругораспятие из золотой проволоки. Даже на расстоянии нескольких шагов Ахкеймион чувствовал запах его мехов, звериную вонь крови и мочи. Сарл вполголоса продолжал рассказывать, что это вождь одного из так называемых племенных союзов, большинство из которых составляют туньеры, люди, так долго и отчаянно ведущие войну со шранками, что она стала для них миссионерским призванием.

Когда Киампас и Перо закончили дела, рослый вождь и лорд Косотер пожали друг другу предплечья. Ахкеймиону эта сцена показалась весьма впечатляющей: два прославленных скальпера, с внешностью наемных убийц, облаченные в потрепанную одежду, пародию на боевые одеяния своих народов. Он впервые видел, чтобы Капитан раздавал столь драгоценную вещь, как уважение. Сделав какой-то загадочный знак рукой, вождь продолжил путь, сопровождаемый длинной вереницей своих людей. Безумные синие глаза царапнули по Ахкеймиону, когда вождь проходил мимо него.

— Они хотят встать лагерем на нижней части склона, — сказал Киампас лорду Косотеру, — охотиться будут, провизию копить…

— Случилось что? — спросил Ахкеймион.

Киампас повернулся. Глаза у него улыбались, но выражение лица в целом оставалось непроницаемым. Торжествующий вид человека, который методично подсчитывает победы и поражения.

— В горах весенняя буря, — сказал он. — Мы застряли здесь недели на две, если не больше.

— Что вы этим хотите сказать?

Ахкеймион перевел взгляд на сурового Капитана.

— То, что твоя славная экспедиция, колдун, подошла к концу, — с удовольствием ответил Киампас. — Можем подождать, а можем двинуть вокруг южного отрога Остваев. В любом случае, даже надеяться не стоит прийти в Сауглиш к концу лета.

В глазах у него безошибочно читалось облегчение.

— А Черные пещеры? — возразил кто-то.

Это был нечеловек, Клирик. Он стоял, повернувшись к ним широкой спиной, капюшон его смотрел на восток, к самой ближней горе по правую руку от них. От его голоса шли мурашки по коже, не только из-за смысла сказанного, но и из-за нечеловеческого звучания.

— Другой путь через горы есть, — продолжил он, поворачивая к ним свое невидимое лицо. — Я помню его.

Ахкеймион затаил дыхание, мгновенно поняв, что именно предлагает нелюдь, но смятение его было слишком велико, чтобы как следует обдумать все последствия. Сарл фыркнул, словно услышав шутку, которая недостойна была даже его вульгарной насмешки.

Лорд Косотер пристально изучал своего нечеловеческого помощника, настороженно вглядываясь в черный овал.

— Ты уверен?

Последовала долгая пауза, наполненная гортанными фразами, которыми перебрасывались туньеры, устало шагавшие следом.

— Я там жил, — сказал Клирик, — с молчаливого согласия моих двоюродных братьев, давным-давно… До Эры Людей.

— Ты действительно помнишь?

Капюшон опустился еще ниже к земле.

— Это были… трудные дни.

Айнонец с мрачной решительностью кивнул.

— Капитан! — возразил Киампас. — Ты же знаешь, какие ходят истории… Каждый год какой-нибудь очередной дурак ведет свою арте…

Лорд Косотер не смотрел на сержанта, пока тот не произнес слово «дурак». Одного взгляда было достаточно, чтобы говорящий осекся.

— Ну, Черные пещеры так Черные пещеры! — воскликнул Сарл с хриплым смешком, которым обычно смягчал наиболее жестокие намерения своего Капитана. Он не пропустил никого, сипло обращаясь к каждому по очереди и похохатывая. — Киампас! Киампас, ты что, не понимаешь? Мы же Шкуродеры, приятель, мы — Шкуродеры! Сколько раз мы говорили про Черные пещеры?

— А слухи как же? — оборвал его нансурский офицер, но осторожно, как побитая собака.

— Какие слухи? — спросил Ахкеймион.

— Ну как же! — хихикнул Сарл. — Люди не могут просто так мириться с тайной. Если артель съедают, надо придумать Великого Поедателя Охотников, не важно кого. — Он повернулся к Ахкеймиону, скептически поморщившись. — Он считает, что в Черных пещерах прячется дракон. Дракон! — Взгляд Сарла метнулся обратно на Киампаса; раскрасневшееся лицо коротышки было вздернуто вверх, руки сжимались в кулаки. — Дракон, сейчас тебе! Да «голые» их приканчивают. Всех нас рано или поздно приканчивают «голые».