Водитель резко затормозил перед остановкой, и папа с Бориской заспешили к выходу.

Дом белобрысого мальчишки стоял недалеко от магазина. Бук сразу узнал его и показал папе и Бориске.

– Ладно, – сказал папа. – Я сам разберусь с этим стрелком из рогатки. Надо, пожалуй, сказать ему, будто Сорока нужна мне для медицинских опытов. Серьезность и научность такого дела должна сильнее подействовать на его воображение и помочь добиться успеха.

– С воображением надо обращаться осторожно, – предупредил Бук. – Оно может так неожиданно разыграться, что потом его трудно будет унять…

Но папа не стал слушать Бука. Папе ли не знать о том, как надо обращаться с мальчишками!

– Вы можете помешать мне, – заявил он. – Останьтесь-ка лучше в магазине. Вот тебе, Бориска, рубль. Купите себе на него все, чего вам захочется. А я в два счета договорюсь о Сороке и принесу ее.

Бориске пришлось подчиниться. Хотя он терпеть не мог магазинов даже тогда, когда ему разрешали купить что-то и для себя.

– О-о-о-о! – сказал он, открыв дверь в магазин и увидев длинную очередь.

– Придется постоять, – сказал Бук, – ничего не поделаешь.

– Ничего не поделаешь… – согласился Бориска и занял очередь за женщиной в ярко-цветастом платье.

Очередь двигалась медленно.

В магазине стоял приглушенный гул голосов. Вернее, даже не гул, а какое-то жужжание.

– Они жужжат, будто сто шмелей, запутавшихся в лепестках цветков, – шепнул Бук Бориске.

– Похоже, – согласился Бориска. – А еще они жужжат, как вон та нарисованная на плакате большая муха жужжала бы в банке. Если ее туда посадить.

– А зачем ее нарисовали такой большой? – поинтересовался Бук.

– Этот плакат с мухой напоминает, что надо мыть руки перед едой. Чтобы не заболеть, – объяснил Бориска.

– Теперь я понимаю, почему ты заболел, – догадался Бук. – Ведь ты не мыл руки перед тем, как есть малину в Машенькиной берлоге! Мы тогда совсем забыли напомнить тебе о чистоте.

– Нет, – сказал Бориска, – я заболел совсем не той болезнью, которая приходит от грязных рук. Я заболел потому, что вымок под дождем.

– Здравствуйте – до свидания, – присвистнул Бук. – Не сочиняй, пожалуйста, больше, чем надо. Я, сколько живу, никогда не заболевал от дождя. От мухи, действительно, можно заболеть. Однажды, когда я щелкал кедровые орехи на сосновом пне, маленькая муха залетела мне в нос. Вот тогда я плевался, даже чихал…

Бук не договорил и чихнул. Да так громко, что почти все стоящие в очереди посмотрели на Бориску с каким-то недоумением. А женщина в ярко-цветастом платье даже раскрыла рот – наверное, хотела сказать: «Больные должны лежать в постели, а не ходить в магазины».

Но она не успела этого сказать – появился папа и объявил:

– Все в порядке!

– Ну? – тихонько спросил папу Бориска.

– Где Сорока? – взглядом из Борискиной пазухи спросил Бук.

– Нет, – ответил папа, – я не принес ее. Но… – он понизил голос и добавил: – Почти все в порядке. Сейчас мы купим конфет и печенья, пойдем на дачу. Там вы и встретитесь с Сорокой.

…На даче Сороки не было.

– Где же она? – спросил папу Бориска.

– Терпение, терпение… – ответил папа. – Сначала надо растопить печку. На полке я вижу пачку горохового концентрата. Сварим суп, а тем временем появится и Сорока.

Стали растапливать печку. Она дымила – дрова не хотели разгораться. Пришлось открывать двери и папиным плащом выгонять дым из помещения.

Бук тоже отталкивал дым лапкой и приговаривал:

– Пошел вон, пошел вон, пошел вон…

Наконец пламя зашуршало, загудело…

– Долго еще ждать? – нетерпеливо спросил Бориска.

Папа посмотрел на часы и в окно.

– Странно, – сказал он. – Белобрысый обещал принести Сороку сюда. Я объяснил ему, где наша дача. Он сразу согласился принести мне Сороку для медицинских опытов. Только сказал, что отдал ее на время своему другу и надо сходить за ней.

– Нет, – вздохнул Бук, – здесь что-то не так. Я должен сбегать и разведать обстановку. Иначе нас могут очень легко обмануть…

И он метнулся к двери.

– Подожди! – крикнул Бориска.

Но Бук даже не приостановился. Он лишь махнул Бориске своим пушистым хвостиком.

Бориска закрыл дверь, уселся верхом на стул и стал смотреть в окно. Он понимал, что догонять Бука бесполезно и остается только ждать его возвращения.

Прошел час.

Прошло два часа…

Папа задремал, выронив из рук газету. Она съехала на пол и лежала на нем белеющим островком.