Вдруг из дверей напротив него на лужайку вышел маленький, одетый в синий деловой костюм старичок. Он обвёл двор глазами, с кем- то поздоровался, затем увидел Стёпу и пошёл прямо к нему, огибая шезлонги и кивая головой собравшимся. Степа, заметив это, подобрался, состряпал на лице подобие улыбки и ждал, что произойдёт дальше.

Когда старичок подошёл совсем близко, Степа встал.

– Здравствуйте – негромко сказал он и, чуть помедлив, протянул свою руку Стёпе.

Его ладонь была тонкой и сухой, словно лапка какого-то насекомого. Маленькие глазки буравили Степу, как личинки короедов. Так смотрели на него везде, куда он приходил со своими предложениями и идеями. Снизу вверх, но как на большую, деликатную и неприятную проблему, впрочем, не особо значительную, чтобы сильно беспокоиться.

Несколько секунд старичок изучал Стёпу глазами.

– Я – отец Нади – наконец заговорил он. – А вы, я так полагаю, Степан?

Степа молча кивнул, словно проглотив язык.

Старичок деликатно прокашлялся.

– Не буду ходить вокруг да около. Я привык решать вопросы прямо и без отлагательств – так требуют законы бизнеса. Поэтому, поймите меня правильно, я совсем не хотел бы вас обидеть – он сделал паузу и бросил а Степу быстрый взгляд – как он реагирует на то, что слышит. Стёпа всё так же молча смотрел на него, совершенно опешив.

– Я хотел бы поговорить с вами о моей дочери – опять покашляв, продолжил Надин отец. Голос у него был спокойный, отстранённый и не терпящий возражений – возникало ощущение, что он говорит не с человеком, а начитывает инструкции для секретарши на автоответчик. – Я думаю, для вас самих не секрет, что вы Наде абсолютно не пара.

Повисла тишина. Степа, ожидав чего угодно, но не подобного разговора, совсем растерялся.

– А кто вам сказал, что мы пара? – спросил он, ещё надеясь, что всё это какая-то дурацкая шутка.

– Вы понимаете, о чём я говорю - поморщился Надин отец.
– Давайте с вами поговорим как мужчина с мужчиной. Я помогу вам. Вы знаете, есть отличные места для жизни людей с нарушением роста. Вы же хорошо знаете, что в современном городе вам делать нечего – он просто не приспособлен к жизни для гигантов. Но за пределами существуют целые поселения, где довольно комфортно проживают ваши братья по несчастью – простите, если я слишком прямолинеен для вас – он скривился в извиняющейся гримасе. – Но попасть туда не просто. А я могу поговорить кое с кем, и всё уладить. – он замолчал и уставился на Степу своими маленькими холодными глазками.

Степа стоял, сгорбившись, и разглядывал Надиного отца. Он едва доходил ему до пояса, и если бы ему захотелось, он мог бы одной рукой взять его за шею и поднять в воздух – так, просто посмотреть, что из этого получится – как он будет вещать, барахтаясь у него в руке? Внутри появилось какое-то новое, незнакомое ощущение. Этот маленький человек стоит, говорит что-то о помощи, а ведь Степа мог бы сейчас сделать так, чтобы о помощи просили они все… Будто что-то, державшее его раньше, вдруг оборвалось в нём и сейчас могло вырваться наружу, сметая всё на своём пути. Степа, пытаясь унять дрожь в руках, криво усмехнулся и спросил:

– А с Надей вы про это уже говорили? Делились этой вашей идеей?

Надин отец опять поморщился.

– С ней об этом говорить нет надобности. Вы поймите – как вас там, Стёпа, да? – всё дело в том, что у нас в семье сейчас довольно сложный период во взаимоотношениях с дочерью. Они и так были непростые, но сейчас все дошло до какой-то критической точки. И я думаю, что вся её дружба с вами – не более, чем попытки насолить родителям и доказать, что она может поступать так, как ей взбредёт голову. Наверное, ничего лучше, чем притащить сюда вас, она придумать не смогла. Так что вы уж простите её – такая уж она у нас получилась – он развёл руками. – Не знаю, что уж она вам там наплела – я просто говорю вам всё, как есть. Она хитрая, капризная и коварная особа – и если вы сами это сразу не поняли, поймите это хотя бы сейчас. Я говорю это всё для вашего же блага – он замолчал и развел руками, ожидая Стёпиной реакции.

Обида захлестнула Степу с головой, как обрушившийся с горы снежный ком. Он стоял, поперхнувшись словами, и невидящими глазами смотрел перед собой, обдумывая услышанное.

Все оказалось ложью – эта мысль жгла его, как раскалённый уголь. Их прогулки, разговоры, встречи… всё это дешёвый театр, и он просто стал большой и уродливой куклой в руках маленькой капризной девчонки, повздорившей с отцом. Так вот зачем было тащить его сюда, на эту чёртову дачу, показывать его, как диковинное животное, всем этим фальшиво улыбающимся людям.

Надин отец заметил эту перемену в Стёпе, и в его маленьких глазках засветился испуг.

– Только прошу вас, не делайте глупостей. Я понимаю, вам это неприятно слышать, но как я уже говорил – могу помочь вам устроить свою жизнь…- быстро заговорил Надин отец, невольно сделав шаг назад.

Степа молча встал, сжимая и разжимая кулаки. Только не наделать глупостей, только не наделать глупостей, не наделать….

Вдруг два стоящих по краям лужайки больших экрана вспыхнули ярким светом, и все пространство вокруг заполнил грохот музыки. Все собравшиеся, схватившись за уши, повернулись к экранам, на которых вдруг начал проигрываться какой-то клип. Произошло, это видимо, совершенно неожиданно – даже Надин отец, скривившись, непонимающе обернулся на звук.