– Более того: он уже сегодня к вечеру может стать на ноги. Твоя Тайлин оказалась очень сильной в магии Жизни.

– Хорошо, я иду, - встал я со скамейки, где успел уже задремать.
– Где остальные?

– Пошли в местный трактирчик расслабиться. Я сейчас тоже туда пойду. Дракон остается на тебя.

– Иди, - махнул я рукой. Тарон провел рукой по волосам и пошел вверх по улице. Не знал, что в этой деревне еще и трактир имеется...

Поднялся по ступенькам, нерешительно потрогал ручку двери. Вот и еще один чело... дракон, который знает меня, но которого не помню я. Нажал на ручку и толкнул дверь. При моем появлении, Фир, лежащий на кровати, резко выпрямился, жадно осматривая меня с ног до головы. Мне стало как-то не по себе. Да, этот дракон скучал по мне, а я его даже не помню!

– Вир, - прошептал он, бледнея.
– Что он с тобой сделал?

– Кто?
– непонимающе посмотрел я на ярко-рыжего полуэльфа.

– Кафор. Как у него получилось отрезать тебе волосы?

– Волосы?
– с еще большим недоумением уставился я на него.
– Причем здесь волосы?

Дракон вздрогнул, его взгляд приобрел какое-то диковатое выражение. Неужели эти... доморощенные лекари не сказали ему, что я ничего не помню?!

– Вир, - уже тверже сказал Фир.
– Скажи, что случилось. Я ничего не понимаю. Мы считаем тебя мертвым уже три месяца!

– Извини, - виновато развел я руками.
– Я потерял память. Я тебя не помню.

– То есть как не помнишь? Совсем?

– Нет, шарэсси!
– не выдержал я.
– Наполовину!!!

Рыжий вздрогнул. Вот я дурак. Он же вроде как мой друг.

– А ты изменился, - со вздохом откинулся он на подушки.

– В какую сторону?
– спросил я, уже зная ответ.

– В лучшую, - неожиданно ответил эльф и хмыкнул, глядя на мое удивленное лицо.
– Да, в лучшую. Последние сорок лет ты ходил сам не свой. Стал холодным, расчетливым ублюдком. Ночей не спал, только чтобы найти способ избавиться от Кафора. И не понимал, что с каждым днем все больше и больше становишься похожим на него.

Я нащупал сзади стул и уселся на него. Не зря я тогда боялся увидеть в зеркале отморозка, ох, не зря! И какого я должен ждать после этого к себе отношения от Нэйтиры? Неужели я действительно что-то ей сделал? И ведь она даже не упомянула об этом, когда рассказывала. Наоборот, назвала меня в топях неплохим политиком.

– Извини, Вир, - покачал головой Фир.
– Я не должен был говорить тебе это. Ты всего лишь хотел отомстить своему дяде за все беды, которые он причинил твоей семье. Я не вправе винить тебя за некоторые твои поступки. Тем более, совершенные не совсем добровольно.

– Какие, например?
– хрипло спросил я.

– Не думаю, что это нужно тебе знать...

– Говори!
– потребовал я и сразу замолчал, поняв, как грубо это прозвучало.

– Ты пожертвовал несколькими деревнями, чтобы доказать вину Кафора.

– То есть?..

Фир отвел глаза, прокашлялся, поняв, что от подробного рассказа ему никуда не деться.

– Кафор, прикрываясь твоим именем, уже давно собирал в деревнях и городах людей. Молодых и здоровых юношей и девушек. Людям объясняли, что молодому императору необходимы новые слуги. И они были еще благодарны за то, что их ребенок избран во дворец к самому императору. На самом деле, все юноши и девушки приносились в жертву Нижнему богу. Кафор задумал новое нашествие демонов. Тебе пришлось пожертвовать очередными деревнями и позволить совершиться жертвоприношению, чтобы добыть доказательства вины Кафора.

– Другого выхода не было?
– спросил я, отчаянно ища для себя какие-то оправдания.

– Был, - кивнул Фир.
– И не один. Можно было заменить людей иллюзиями, можно было вообще не допустить их уезда из деревень, а доказательства найти в доме Кафора. Вариантов много, но ты выбрал этот...

– Еще что-то?

– Да. Ты отправил свою мачеху и брата в самое захолустье, якобы, для их защиты. Но когда я решил проведать их, оказалось, что они едва сводят концы с концами. Ты даже не соизволил позаботиться об элементарных удобствах!

– Фир, - прошептал я.
– Прости.

– Здесь не только твоя вина, - покачал он головой.
– Просто с Кафором можно разговаривать только на языке силы. Другого он не понимает. Да еще и эта пакость в твоей бутылке... Ты исчез сразу после того случая с жертвоприношением. Он понял, что ты не отступишься, и ты пропал. Было объявлено, что ты совсем обезумел, пытаясь обвинить родного дядю в несовершенных им преступлениях, и убил себя.

Вот так. Нэйтира намеренно не говорила подробностей, боясь раньше времени поставить меня перед лицом суровой реальности? Такой император действительно никому не нужен. Странно, что за него хоть кто-то вступился...

– Подожди, - оборвал я его.
– Откуда тогда взялась оппозиция? Кому нужен безумный император?

– Мне. Твоему брату и мачехе. Моему отцу. Локену. Многим. Думаешь, мы все поверили в твое безумство?

– А как же мои поступки? И... кто такой Локен?

– Локен - король Окенны, близкий друг твоего отца и отец...

– ...Нэйтиры.

– Ты ее помнишь?

– Нет, мы с ней встретились. Она здесь, в деревне.

– Живая? Ты не прибил ее?

– Неужели мы действительно так не любили друг друга?