– Маняша живёт на третьем этаже, - указав пальцем на нужный балкон, демонстративно стянула шапку и шарф, протянув их Герману.
– Я полезу к ней в квартиру, а ты меня подстрахуй, если вдруг падать начну, - теперь пришла очередь замка на куртке, хотя расстегивать пуховик совершенно не хотелось, на улице всё-таки снег лежит и далеко не плюсовая температура.

– Совсем ума лишилась?!
– рывком застёгивая мою куртку и ещё под капюшоном шарфом обматывая, прорычал парень.
– А если Машки нет дома, например, к родителям поехала?

– Она с предками живёт, - указав на слабый свет ночника, горящий в окне нужной квартиры, принялась нести всякую чушь.
– Но они собирались на недельку-другую к родственникам в Крым уехать, вот Булавинцева пока одна и кукует, - поймав злой взгляд чёрных глаз, сжала лицо Савельникова замёрзшими ладонями, и немного приподнялась на носочки, чтобы хоть немного стать ближе с этим отчуждённо-холодным и одновременно родным человеком.
– Поможешь?

– У тебя руки ледяные, - казалось, что меня совершенно не слушали, думая о чём-то своём. Расстегнув немного куртку, Герман снял с шеи шарф и... Сжав мои лапки, аккуратно обмотал их мягкой шерстяной тканью.
– Уверенна, что Мария с ними не поехала?

– На сто процентов, - тихо прошептала, чувствуя, как вот-вот позорно расплачусь.

– Ладно, полезу, - молодой человек подошёл к лоджии квартиры первого этажа, явно примеряясь для дальнейших действий.
– Поднимайся на её этаж и жди там, чтобы не мёрзнуть!
– командирским тоном выдали ценные указания и, зацепившись за какой-то выступ балконного основания, легко подтянулся вверх.

Стоя внизу и наблюдая за акробатическими извращениями наследника компании "ДомСтрой", чувствовала, как ещё немного и банально захлебнусь слюной. А ещё просто-напросто сгребу Савельникова в охапку и никому-никому не отдам, даже лучшей подруге! И плевать с высокой колокольни на свою болезнь: диагноз ещё не подтвердился, да и сейчас медицина поднялась на довольно высокий уровень, поэтому более чем на семьдесят процентов можно быть уверенной, что меня спасут, если быстро найду такую прорву денег... Смахнув непрошенные слёзы, хрустальными капельками стекающие по худым щекам, снова задрала голову вверх, чтобы с удивлением заметить, как Герман уже достиг точки "Х", и теперь осторожно стучится в оконное стекло.

"Так, пока всё идёт строго по плану," - мысленно поздравив себя с удачным выполнением первой половины "операции", согласовала дальнейшие действия с тараканами, занявшими место в моей голове вместо мозгов.
– "Теперь нужно, чтобы и Булавинцева не стала артачиться... а потом вовремя смыться!"

– Г-герман?
– до меня донёсся простуженный голосок подруги, явно преодолевшей страх и таки выглянувшей на балконы, чтобы лично познакомиться с нагрянувшем в гости маньяком-альпинистом.

– Привет, - сто против одного, что Савельников сейчас обворожительно улыбается, стоя очень близко к девушке.
– Как себя чувствуешь?

– Хреново, - честно призналась Булавинцева, хотя мне подобное признание пришлось у неё целых двадцать минут выбивать. Видите ли, волновать она меня не хотела, блин!
– А почему ты...
– сообразив, что не может правильно сформулировать мысль, Машка зашла с другой стороны.
– А как ты...

– Посмотри вниз, - насмешливо посоветовали блондиночке, накидывай ей на плечи мужскую куртку... хранящую его запах и тепло.

Свесившись вниз, Булавинцева с не меньшим удивлением наткнулась на скромную меня. Улыбнувшись, хоть и менее ярко, чем парень, подруге, приветливо помахала той рукой, посылая воздушный поцелуй. Ошарашенная до крайности Мария Викторовна в ответ приветливо махнула скалкой, воинственно зажатой в правой руке, и снова повернулась к Савельникову.

– А через дверь не проще ли было?

Испугавшись, что виновницу переполоха сейчас выдадут с потрохами, а я ещё до Канадской границы добежать не успела, быстро перетянула "одеяло" разговора на свою персону. Хоть сердце и разрывалось на куски, но какая-то часть, пусть и пока маленькая, была спокойна за эту парочку: им главное смириться со своими чувствами, а уж потом всё пойдёт как по маслу!

– Машка, помнишь, что ты мне сегодня обещала?
– получив утвердительный кивок подруги и злобное рычание Германа, из которого с трудом удалось вычленить вопрос о том, общались ли мы сегодня по телефону, оставила парня без ответа. Булавинцева ему потом сама всё объяснит, а я ещё пожить хочу!
– Ты, правда, готова вернуть мне желание, которое проспорила?

– Ага, - задорно рассмеявшись, и практически сразу же закашлявшись, девушка сжала свободной рукой саднящее горло. Справившись, наконец, с коклюшем, подруга осмелилась на предположение.
– Вас что, чаем напоить и на ночь оставить?

– Не, я дома спать буду, - как ни странно, но улыбка получилась искренняя и тёплая... Наверное, это потому, что Маня и Герман мои самые родные люди, ради счастья которых я пойду на всё!
– Герман, попробуй, есть у Булавинцевой температура.

– У меня руки холодные - не почувствую, - недовольно последовало в ответ, видимо, парень всё-таки обиделся на моё самоуправство.

– А ты губами ко лбу прижмись, так надёжней будет, - словно доктор Хаус отдала шутливый приказ, который моментально исполнили.
– Машка, моё желание...
– улучшив момент, когда Савельников-младший с головой уйдёт в медицину, пытаясь определить изменения температуры человеческого тела, опустила голову и практически прокричала.
– Поцелуй Германа!