– Так, значит, с сегодняшнего дня Аркадий Мошкалёв приравнивается к статусу твоего друга?
– холодно-отчуждённый голос не сулил ничего хорошего.
– А какого статуса удостоился Савельников?

– Друг и по совместительству парень лучшей подруги, - горжусь собой, голос даже не дрогнул, хотя внутри образовалась ледяная корка: почему рядом со мной находится Мошкалёв, а не Герман... Я так на это надеялась, прислушиваясь к разговору двух мужчин и ища знакомые нотки.

– Не хмурься, - странно, я даже не почувствовала ничего, - Савельников сейчас общается с журналистами, оккупировавшими подступы к Академии, да и свидетельские показания против Павлюченко, Цаплина и Гаршина лишними для следствия не будут.

– Поясни!

– Твой прыжок и провокаторские реплики моих бывших друзей многие студенты успели заснять на видео, плюс информация, собранная Васечкиным и свидетельские показания Анны и Германа. Надеюсь, Павлюченко не подключит свои связи, стараясь развалить дело, - хоть глаза я так и не открыла, зато отчётливо смогла представить, как Кеша задумчиво потирает подбородок, просчитывая ситуацию на пару шагов вперёд.
– Ну, ничего, и я не из бедной семьи буду!

– Кхм...
– пропустив мимо ушей непрозрачный намёк, решила попутно выяснить ещё пару интересовавших меня деталей.
– Почему тебя не было, когда я...
– язык так и не повернулся сказать слово "прыгнула", поэтому пришлось переиначить предложение.
– Когда меня начал шантажировать Натан?

– Общался с милым доктором Фильманом, на предмет твоих частых посещений этой клиники, - ни на секунду не задумавшись, Аркадий быстро разъяснил ситуацию.
– Говорю сразу: я не устанавливал за тобой слежку, Васечкина сам мне позвонил и, вначале рассказал, что с тобой сделал Гаршин, а потом уже непрозрачно намекнул и на частную поликлинику с явным уклоном на лечение онкологических заболеваний.

Теперь хоть стало понятно, кем припугивал меня Егор, стараясь отговорить от прыжка с крыши библиотечного корпуса. Так же ясно, откуда Кеше стал известен факт моего пребывания под строгим надзором доктора Митищи. Ладно, признаю, за это я искренне благодарна противному корреспонденту, который без мыла пролезет куда угодно, но это не значит, что теперь буду спокойно сидеть, беспрекословно повинуясь любому приказу Мошкалёва, сдружившегося с Васечкиным!..

– Короче, активно вынюхивал информацию, так или иначе связанную со мной, - сократила до минимума исповедь молодого человека.
– А меня слабо было лично спросить?

– А ты бы ответила?
– вопросом на вопрос ответил Кеша. Так и не дождавшись хоть какой-нибудь реакции, Мошкалёв снова вернулся к теме моего подорванного здоровья.
– Через четыре часа мы улетаем в Германию, билеты на самолёт уже зарезервированы.

– Я никуда с тобой не полечу и не поеду, а также не поплыву!
– от негодования даже глаза открыла, чтобы моментально наткнуться на осунувшееся лицо Аркадия, "отсвечивающее" мешками под глазами и двухдневной щетиной.
– Господи, что с тобой?
– Попытка принять сидячее положение с треском провалилась: помимо того, что я так и не чувствовала своего тела, так ещё и тугими повязками была спелената, что мумия бинтами.

– Знаешь, Огурцова, ты, по всей видимости, родилась не в рубашке, а в стальных доспехах, - со смешком последовал ответ на мой немой вопрос и вытянувшееся лицо.
– Сиганув с крыши трёхэтажного здания, ты благополучно упала на сваленные в кучу отделочные материалы, которые, слава Богу, оказались достаточно мягкими и самортизировали падение. Моя любимая мать Тереза двадцать первого века отделалась очередными ушибами, вывихнутой лодыжкой и несколькими трещинами костей.
– Улыбнувшись своим мыслям, Аркадий неожиданно огорошил.
– Ну, и зачем мне такая неусидчивая девушка нужна?

– Вот и я задаюсь подобным вопросом, - честно ответила, глазами указывая на дверь.
– Не смею более задерживать, надеюсь, выход найдёшь сам.

– А вот фиг тебе, - перед носом больной появилась обозначенная уже конструкция из трёх пальцев.
– Теперь ты от меня так легко не отделаешь. Если понадобится, штампом в паспорте и венчанием к себе намертво привяжу!

Ехидно хмыкнув, не нашла ничего лучше, как поинтересоваться за каким "надом" такому известному, симпатичному, богатому, обаятельному и ещё штук десять восхищённых эпитетов, понадобилась калечная, не в меру симпатичная, совсем не обаятельная, бедная, словно церковная мышь, - Павла Огурцова. На что была скорчена смешная мина и мне проникновенно-тихим голосом поведали, мол, любовь зла - вот и приходится теперь мучиться с такой обузой, как противная, вечно попадающая в переделки девушка.

– Кеш, я скоро умру...

– Я тебе "умру"!
– моментально взбеленился молодой человек, наклоняясь вперёд и опираясь руками на кровать по бокам от меня.
– Ты со мной проживешь долгую, местами смешную, весёлую и счастливую, а кое-где немного приторную жизнь. У нас будет как минимум трое детей, большой частный дом, огромная собака и обязательно вальяжный пухлый кот. Всё уяснила или повторить, чтобы лучше запомнилось?

Ого, кажется, у парня совсем башню снесло на нервной почве! Интересно, если его снова эмоционально встряхнуть, всё вернётся на круги своя или останется без изменений, обернувшись патологией?..