Да и про мамины драгоценности.

Она открыла сумку, а потом и коробочку, заслонив ее ладонью от случайных свидетелей.

Лора взглянула, закрыла коробочку.

— Спрячь в сумку. Мэрион, ты не будешь этого делать. Ты ни за что не станешь продавать драгоценности своей матери.

— Но… — вздохнула Мэрион.

— Найдется другой выход. Он просто должен подвернуться. Послушай, нам надо это обдумать. Приезжай ко мне на уик-энд. Просто все бросай и поживи у меня с пятницы до понедельника. Что-нибудь придумаем. С деньгами у меня не густо, но с идеями хорошо! — Лора опять засмеялась. — Некоторые тут же рассыпаются в пыль, но приходят другие. Знаешь, у меня в Вермонте была целая коммуна ремесленников, и все прекрасно работало. Приезжай. Обязательно приезжай.

Мэрион поняла, что так и сделает.

— Тебя не будет в выходные? — огорчился Джереми. — Это ужасно. Ты мне так нужна. Я думал, мы могли бы пойти в кино. А ты не можешь там отложить? Нет. Ну что ж, ладно. Я позвоню на следующей неделе.

Ему показалось, что она держится как-то отстраненно. Надо ее повидать, не дать ей остыть к нему.

С другой стороны, Стелла так нежна и ласкова. Мысль о ней подняла ему настроение. Они теперь регулярно общаются. Зреет план совместной поездки в Котсуолд.

— Вот он, мой игрушечный домик, — сказала Лора. — Тебе задание на выходные: придумать, что мне делать с полами и вообще как все устроить внизу. А днем погуляем по городу. Найджел придет к ужину.

Мэрион почувствовала, что в освежающем обществе Лоры ей легче дышится. Зловещий долг, отсутствие заказов — все отступило. Она расслабилась. Зеленый городок с собором ей понравился. Тихие улочки, пешеходная зона в центре, маленький особнячок Лоры в тупичке с домами, выкрашенными в пастельные тона: розоватый, как фруктовый сахар, миндально-зеленый…

И склад, который потом станет мастерской. Лора водила ее, показывала, оживленно жестикулировала. Вот здесь она будет работать по эмали, тут установит печь для обжига. Вон там — стол для ювелирки, а у окна — для работ по стеклу. Много-много полок. Здесь полно места. Она могла бы найти кого-нибудь, кто составил бы ей компанию. Слышала, тут есть одна девушка, которая занимается ткачеством, здесь есть где поставить станок — они ведь такие огромные.

Дома Лора занялась ужином.

— Нет-нет, помогать мне не надо, кухня слишком мала для двоих. Просто посиди со мной. Поговорим.

Сама она непрерывно трещала, задавала множество вопросов:

— Ты много зарабатывала? Я имею в виду — до кризиса. Хватало на жизнь? Да, в конечном счете только это и нужно. Тебе нравится эта работа? Здорово жить в Лондоне? И вот еще что, Мэрион. Может, это не мое дело, но мне кажется, ты должна послать этого Джереми подальше. По-моему, от него больше головной боли, чем радости.

— Наверно, ты права.

Мэрион то слушала, что говорит Лора, то не слушала.

Нравится ли работа?

Хорошо ли жить в Лондоне?

— Знаешь, мой лондонский дом стоит чуть больше миллиона фунтов.

Лора уронила крышку кастрюли.

— Ого! Этот стоил около двухсот тысяч. Хочешь дать мне понять, кто ты и кто я? — улыбнулась она.

— Я говорю это только потому, что вдруг поняла, что не должна думать, будто я в финансовой дыре. На самом деле я счастливица. Я полностью упакована.

— Это называется «всесторонне рассмотреть вопрос», — заметила Лора. В дверь позвонили. — А вот и Найджел. Давай всесторонне рассмотрим вопрос завтра.

Позже Мэрион лежала в крошечной комнатке для гостей. Здесь нужно другое освещение, шторы не должны быть глухими, да и обои, пожалуй, надо сменить. Мысленно исправив дизайн окружающего пространства, она вернулась к финансовой дыре, которая теперь оказалась не такой уж и бездонной.

Лондонский дом, он же мастерская, был куплен на деньги, оставленные Мэрион матерью. Двенадцать лет назад это казалось расточительством, но тем ценнее дом был сейчас. Викторианский период, середина, притом в хорошей, хоть и не роскошной части Лондона. Да что там, на любом лондонском здании сейчас можно повесить ценник со многими нулями.

Лежа в постели в маленьком уютном домике после тихого приятного вечера, Мэрион произвела в уме некоторые подсчеты.

Если продать дом в Лондоне, погасить долги, в которые она влезла из-за этого негодяя Харрингтона, можно будет купить что-нибудь вроде вот такого же домика, как этот, может быть, даже где-нибудь неподалеку, и останется еще приличная сумма. Конечно, сама по себе недостаточная для того, чтобы жить так, как она привыкла, но на первое время ей хватило бы.

Тогда не пришлось бы продавать мамины драгоценности.