Он сидел и внимательно смотрел на нее, как будто обдумывая это предложение.

Потом Антон как-то неуверенно покачал головой и произнес:

— Да, возможно. Да. Я… я должен подумать.

На секунду ей показалось, что Антон собирается сказать что-то важное, но он только опять покачал головой и замолчал.

Шарлотта даже забеспокоилась. Что она сделала не так? Перешла какую-то границу? Смутила его чем-то?

Она поднялась:

— Нам не помешает чашка чаю. Подайте мне руку.

В кухне Шарлотта перевела разговор на книги, которые он теперь мог бы прочитать:

— У меня есть некоторые сомнения относительно «Гордости и предубеждения». Почему бы вам не попробовать Йена Макьюэна? Вы, кажется, говорили, что читали его в переводе. Или Джона Апдайка — немного свежего ветра из-за Атлантики. Не могли бы вы достать две чашки из шкафа?

— Вот эти, серо-голубые?

— Да, отлично. Я на днях разбила одну из них. Роуз не придала этому значения, только посмеялась.

— Она посмеялась? — Он вдруг застыл с чашкой в руке. — Тогда я должен быть осторожен.

Когда они вернулись в гостиную, Шарлотта снова заговорила о книгах. Они составили список для Антона.

Наконец он поднялся, взял свой рюкзак.

— Ну, я пойду, — произнес он, оглядев комнату. — До свидания и спасибо. Спасибо и еще раз спасибо.

— Роуз будет сожалеть, что не застала вас. Вероятно, она не совсем поняла, что вы сегодня приходили в последний раз. Я и сама еще не привыкла к этой мысли.

У входной двери они стали прощаться в очередной, теперь уже в последний раз. Антону было неловко, неудобно, вся его непринужденность куда-то подевалась.

«Прощаться всегда трудно», — подумала она, глядя, как он уходит по садовой дорожке к воротам.

— Прощай? — недоверчиво переспросил Джереми. — Что за глупости, дорогая. Ты будешь жить в двух часах езды от Лондона, а не в Монголии. Можно курсировать туда-сюда. Для нас с тобой ровно ничего не изменится.

Он и сам понимал, что говорит ерунду. Вот уже и ее вещи выносят. Вся эта суета совсем не в стиле Мэрион. Она так странно ведет себя. Все эти разговоры о разрыве. О переезде. О том, что «мы оба понимаем»…

Нет-нет, так не пойдет. Кроме всего прочего, это как-то нехорошо. Человека нельзя вот так… выбросить на свалку.

— Ты мне нужна, — сказал Джереми и сразу почувствовал, сколько в этой фразе глупой патетики. Он прочел насмешку в ее глазах и попытался перефразировать: — Нам так весело было вместе.

В последнее время что-то не очень весело.

— Да что, черт возьми, ты будешь там делать?! — воскликнул он. — Я не могу позволить, чтобы ты вот так уехала. Прозябала в глуши. Послушай, я помогу тебе с переездом, посмотрю, как ты устроилась, а потом разберемся со всем остальным.

Да, это способ не дать себя оттереть. Участвовать.

Мэрион вздохнула:

— Нет, Джереми, спасибо. У меня там есть друзья. Они мне помогут.

— Просто не могу поверить, — сказал он. — После всего, что было…

Фраза прозвучала обидчиво, и он сразу заметил, как выражение мягкого сожаления у нее на лице сменилось раздражением. «Это после того, как ты чуть не довела меня до развода!» — захотелось ему крикнуть.

Мэрион пожала плечами. Нет, даже не так. Просто у нее сделалось такое лицо, какое бывает у людей, равнодушно пожимающих плечами. Почему вдруг? О чем она подумала?

Вообще-то, развод снят с повестки дня, хотя Мэрион не обязательно знать об этом. Стелла… Он поймал себя на том, что с нежностью думает о ней.

— Тебе надо наладить отношения с женой, — коротко бросила Мэрион. — Я чувствую, что ты уже на пути к этому. Мне кажется, именно в этом ты нуждаешься, а вовсе не во мне.

Он просто вскипел. Она еще будет рассказывать ему, в чем он нуждается! Не смей трогать Стеллу, ясно? Это из-за тебя мы поссорились.

С достоинством удалиться, вот что нужно сделать.

— Ну что ж, дорогая, если ты так хочешь. Если тебе кажется, что ты этого желаешь.

Оставшись один, он пришел в себя. Уязвленность и гнев отошли на второй план. Он подумал о Стелле. Вчера вечером она выглядела просто ослепительно. Они замечательно провели время. Может быть… Может быть, съездить домой в этот уик-энд, если Стелла не будет против? А она ведь не будет против.

Ну вот, с Джереми разобрались. Теперь фарфор. Нельзя допустить, чтобы при переезде побился мамин сервиз из костяного фарфора фабрики Споуда.