— Этого он не может сказать, — заметил Кармода. — Лефтин вряд ли хорошо говорит по–карренски.

— Ты ничего не можешь доказать, — сказал Танд по–английски. — Однако, как говорите вы, земляне: вовремя предупрежденный имеет четыре руки.

Кармода рассмеялся, оценив шутку. По преданию карренцев, злой дух Дуублов, подстерегающий зазевавшихся прохожих и нападающий на них, имеет четыре руки.

Танд продолжал:

— Рилг может быть вовсе и не алгулист. Напротив, верный почитатель Месса. Но он глава правительства и его главная забота — благосостояние государства и его жителей. Я не завидую его положению. Ему приходится разрываться между желанием выполнить все, чего требует Бог, и желанием сохранить статус кво. Да еще к этому нужно добавить сомнения в его собственной способности пережить Ночь. И это последнее, я полагаю, более всего влияет на его действия. Однако он не понимает того, что когда–нибудь должно произойти очищение. Так почему же не сейчас, хотя, конечно, это очень мучительно и опасно. Поверь мне, само сопротивление этому требованию Месса говорит о том, что вера мессиитов слаба. Легко исповедовать самую популярную религию, поклоняться Богу–повелителю. Но пройти высшее испытание… На это далеко не каждый решится.

— Но дети…

Танд поморщился:

— Идея не будет иметь смысла, если все население не пройдет через Ночь.

— Это нелогично, — сказал Кармода. — Предположим, что после Ночи останутся только добрые. Но их дети? Будут ли они добрыми? Не станешь же ты утверждать, что доброта заложена в генетическом коде?

— Конечно, нет. Но в основном дети повторяют своих родителей. Дело однако не в том, когда Месс объявит о всеобщем обязательном бодрствовании. Спящих не будет. Каждый должен будет проходить через каждую Ночь.

— Ну, хорошо. Я вижу, что на эту тему спорить бесполезно. Что мы будем делать с Рилгом и Абогом?

— Усилим охрану Месса. И твою охрану. Я уже отдал приказ переселить тебя на четырнадцатый этаж. Люди, которые охраняют тебя, будут заменены людьми, которых я знаю и в которых я уверен. Ты не сможешь выйти из отеля без усиленного эскорта.

— Что же, все это разумно. Кстати, можешь ли ты дать приказ, чтобы позаботились о вдове и детях бедного таксиста? Конечно, он погиб не по моей вине, но из–за меня.

— Я уже сделал это, — ответил Танд. Он хмуро улыбнулся. — Однако деньги, может, им и не понадобятся. Все зависит от того, как они переживут Ночь. А после Ночи деньги могут потерять всякую ценность.

Танд завел мотор и поехал к отелю. Кармода молчал. Кардинал дал ему указание уговорить Месса отказаться от всеобщего Бодрствования. Но с точки зрения церкви оно было бы даже желательно. Если карренская цивилизация пошатнется от такого удара, Каррен еще долго не сможет посылать своих миссионеров в другие миры.

Но с человеческой точки зрения кардинал был прав. Однако Кармода сомневался, что кардинал рассматривал этот вопрос под таким углом. Для него, удаленного на полтора миллиона световых лет от чужой культуры, результат решения Месса не был очевиден. Они думали только о том, что после Ночи на планете останутся только одни мессииты и целая армия фанатиков–миссионеров полетит на Землю и на другие планеты, чтобы обратить всех в свою веру.

Что же сказать Мессу? Забыть об инструкции кардинала и укрепить Месса в его решении, или же следовать указаниям кардинала и действовать против интересов церкви, которых она сама не понимает?

У Кармоды сомнений не было. Предотвратить массовое убийство, мучения и несчастья. Он не был бы христианином, если бы действовал иначе. Его начальники должны понять, что только на месте человек способен правильно оценить ситуацию. Если же они не поймут, то пусть его накажут — он готов к этому.

Правда, одно сомнение у него все же было. Может, все обстоит не так плохо, как думают Танд и многие другие? Месс — Бог, и он наверняка знает больше, чем простые смертные.

Танд высадил его у входа в отель. Три карренца в национальных одеждах поспешно бросились к нему. Танд сказал:

— Я пришлю за тобой автомобиль. Мы встретимся возле замка, и я проведу тебя к Мессу.

Кармода поблагодарил и вернулся в свои номер, — теперь уже на четырнадцатом этаже. Люди Танда устроились в коридоре. Кармода позвонил в номер Гилсона, но никто не ответил. Тогда он позвонил клерку и спросил, нет ли для него сообщения от Гилсона. Клерк ответил, что Гилсон не возвращался с тех пор, как вышел отсюда вечером.

Кармода начал беспокоиться. Он позвонил Танду, но тоже не дождался ответа. Тогда он решил поговорить с Ларгом — лейтенантом полиции, который охранял его раньше. Остальные полицейские получили другое задание, но Ларг еще занимался его делом.

Ларг был в коридоре. Он немедленно явился в комнату Кармоды, когда тот пригласил его для разговора. Ларг был молодой карренец, очень высокий, тощий и угрюмый.

— Вы что–то подозреваете? — спросил он.

— Вполне вероятно, что что–нибудь произошло, — сказал Кармода.

Он не рассказал Ларгу о всех событиях прошлой ночи, но сказал, что Гилсон обнаружил Лефтина в таверне Тивит. Кармода прибыл туда после звонка Гилсона и некоторое время наблюдал за ним. О своих подозрениях относительно Абога он ничего не сказал. Гилсон пошел за Лефтином, когда тот покинул таверну, но Кармода не смог пойти с ним. Он должен был вернуться в отель, чтобы ждать звонка Танда. Кармода не упомянул об инциденте с полицейским возле таверны в аллее.