Джулия была удивлена. Все эти месяцы она жила с уверенностью, что Габриель действительно решил навсегда расстаться с нею. Просмотр снимков изрядно сбил ее с толку.

Она вернула Габриелю айфон и спросила:

— А снимок, который всегда стоял на комоде в твоей спальне… Я про тот, где мы сняты в «Лобби»… Ты взял его с собой?

Габриель удивленно поднял брови.

— Да. А как ты узнала?

Джулия помолчала, изумленная его ответом.

— Заметила, когда приходила к тебе… Искала тебя.

Он снова попытался взять ее за руку, но Джулия отодвинулась.

— Когда я вернулся, то увидел твою одежду. Почему ты ее не взяла?

— Потому что на самом деле эти вещи не были моими.

Габриель сдвинул брови.

— Они были и остаются твоими, если они тебе нужны. — (Джулия покачала головой.) — Поверь мне, Джулианна, я хотел, чтобы ты была рядом со мной. Фотография — неравноценная замена.

— Ты хотел меня?

Габриель не удержался и нежно провел большим пальцем по ее щеке. Джулия не дернулась, и он испытал внутреннее удовлетворение.

— Я не переставал тебя хотеть.

Джулия отодвинулась, и рука Габриеля теперь трогала только воздух.

— Ты хоть представляешь, каково это, когда человек, которого ты любишь, бросает тебя не один раз, а дважды? — жестким тоном спросила она.

— Нет, не представляю. Прости меня, — сказал Габриель и плотно сжал губы. Он подождал ее ответа, но Джулия молчала. — Стало быть, Пол подарил тебе эту фуфайку, — произнес Габриель, играя своим бокалом. — Кстати, как он?

— Прекрасно. А почему ты спрашиваешь?

— Он мой аспирант, — мрачно ответил профессор Эмерсон.

— И я когда-то была твоей аспиранткой, — с горечью произнесла Джулия. — Ты послал бы ему электронное письмо. Он говорил, что не имеет вестей от тебя.

— Ты говорила с ним об этом?

— Да, Габриель. Я говорила с ним. И об этом тоже.

Джулия собрала мокрые волосы в конский хвост, осторожно разделив спутавшиеся пряди.

Габриель зачарованно смотрел на каскады темных блестящих волос, покрывающих ее хрупкие плечи.

— Моим волосам больно, — объяснила она.

Уголки его рта удивленно дрогнули.

— Я и не знал, что волосам может быть больно.

Он тоже коснулся ее волос, и его лицо вновь стало тревожным.

— Ты стояла на самой середине улицы и могла серьезно покалечиться.

— К счастью, я не уронила ноутбук. У меня там все записи по диссертации.

— Это я виноват. Напугал тебя. Наверное, я был похож на призрака, затаившегося позади дуба.

— Сомневаюсь, чтобы тебе приходилось таиться хотя бы один день за всю жизнь. И ты не выглядел призраком. У меня возникло другое ощущение.

— Какое же?

У Джулии вдруг вспыхнуло все тело.

Габриель заметил стремительно покрасневшие щеки. Этот оттенок был ему хорошо знаком, и сейчас ему отчаянно хотелось провести пальцами по ее щекам. Но он боялся ее испугать.

Джулия махнула рукой на уцелевший компьютер:

— Пол советовал мне дублировать все важные материалы на флешку. Тогда, если с ноутбуком что и случится, я не потеряю данные. Но сегодня я не успела сделать обновление.

При вторичном упоминании имени его бывшего ассистента Габриель едва не зарычал и с трудом удержался, чтобы не произнести свое излюбленное ругательство — «трахатель ангелов».

— Я почему-то думал… после выпускной церемонии ты будешь ждать моего появления, — сказал Габриель, поворачиваясь к ней.

— А если бы и ждала, что с того, Габриель? Выпускная церемония прошла и осталась в прошлом, но от тебя по-прежнему не было вестей.

— Я же тебе сказал: я дожидался, когда мое увольнение вступит в силу. Мой контракт длился до первого июля.

— Сейчас я не хочу об этом говорить.

— Почему не хочешь?

— Пока ты сидишь на моем футоне, я не смогу сказать то, что мне нужно тебе сказать.

— Понимаю.

Джулия изменила позу, сделав это намеренно, поскольку ей отчаянно хотелось броситься к нему в объятия и сказать ему, что все прекрасно. Разум напоминал ей: отношения между ними далеки от идеальных. И Джулия должна была оставаться честной если не перед Габриелем, то перед самой собой.

— Я и так отнял у тебя кучу времени, — сокрушенно произнес Габриель. Он встал, взглянул на дверь, потом на Джулию. — Я вполне понимаю, что у тебя нет желания говорить со мной. Но надеюсь, что ты все-таки удостоишь меня еще одним разговором, прежде чем проститься.