– Кот, ты должен сходить со мной в милицию! – огорошила она его с порога. – Собирайся, и пошли!

– Ты что, Анастасия? С глузду съехала? Неужель того маньяка из подворотни разыскать решила? Чего-то ты поздновато зажглась…

– Я серьезно, Кот! Уже сколько времени ни от Пашки, ни от Маргошки твоей ни слуху ни духу! Их надо искать, Кот! А вдруг с ними случилось что-то?

– Господи, да ничего с ними не случилось, не нагнетай.

– А почему тогда не звонят?

– А потому, что молодые! Зелень-глупость-легкомыслие еще не прожевали до конца, вот почему! Сама-то какая была в их возрасте, не помнишь, что ли?

– Ну да, ну да… А все равно давай сходим, Котик! Ну, пожалуйста! Я тебя очень прошу! Я боюсь одна… И Татьяна, как назло, совсем свалилась…

– Куда свалилась? – испуганно и тревожно-незащищенно спросил Кот. Даже голос его враз осел и получился писк на высокой бабьей ноте, отчего мужчина досадливо крякнул и переспросил уже спокойнее: – Как это – свалилась? Заболела, что ли?

– Ну да… И, знаешь, так сильно – температура под сорок третий день держится! Я вчера забегала к ней – испугалась даже. Бледная, всклокоченная, в лихорадке вся, глаза болью горят…

– Ну, а «Скорую» ты вызывала?

– Да она без меня ее вызывала. Сама. В первый день еще, как заболела.

– Ну?!.

– Что – ну?..

– А сейчас-то она как? Лучше ей? Температура спала?

– Не знаю. Я сегодня ей еще не звонила.

– Что значит – не звонила? – рассердился вдруг Кот. – Человек там загибается, а она позвонить даже не удосужилась!

– Да некогда мне было…

– А сюда бежать было когда? Только о себе и думаешь! Эгоистка! Ей, между прочим, вообще простужаться нельзя! Она всегда повышение температуры очень плохо переносит! Да она однажды чуть не умерла от этого, если хочешь знать! Некогда ей, видишь ли!

– Кот, ты почему на меня орешь? – тихо и обиженно, чуть не плача, проговорила Ася. – Она твоя жена вообще-то, а не моя! Забыл, что ли? Возьми сам и позвони!

Кот сверкнул на нее злобным желтым глазом и отвернулся резко к окну. Вытащив дрожащими пальцами сигарету из пачки, прикурил, затянулся нервно и торопливо. Ася посидела еще, наблюдая за странным его смятением, потом встала со стула, подошла и, схватив за рукав пиджака, решительно потянула его к двери:

– А ну давай пошли…

– Куда? – попытался дернуться из ее цепкой ручки Кот.

– К Татьяне, куда! Ну что ты встал, как пень! И не смотри на меня так убийственно – не боюсь я! – закричала она на него и от нетерпения даже притопнула ногой. – Одевайся, пошли! Ну?!.

Она даже подтолкнула его слегка в спину, пытаясь сдвинуть с места. И, странное дело, Кот вдруг послушался. Пошел за ней, как напроказничавший ребенок, понуро опустив плечи и голову. А что? Повезло, можно сказать, человеку. Потому что не всегда и не на каждого найдется такая вот добрая тетя Ася, которая за него сделает то, что он и сам давно уже мечтал сделать, да только духу не хватало признаться себе в том, как сильно этого хочется…

В прихожей он так же послушно натянул на себя ветровку и надел ботинки, и совсем уж было шагнул вслед за Асей к двери, как был остановлен прозвучавшим за спиной Колиным горестным, плачущим возгласом:

– Кот! Не уходи от меня, Кот! Не надо! Я не хочу один…

Они одновременно обернулись от двери на отчаянный этот крик, казалось, он пронзил насквозь их сердце. Коля стоял и плакал. Губы его обиженно дрожали, из глаз выкатывались одна за другой огромные детские горошины слез и торопливо стекали по гладким пухлым щекам. Странно, почему у взрослых людей никогда не получаются такие крупные слезные горошины? И из носа у Коли тоже текло. И шмыгал им Коля тоже совсем по-детски, как отвергнутый вероломной мамкой пятилетний глупый некачественный ребенок. Что, впрочем, так и было на самом деле когда-то…

– Коля, перестань! – опрометью бросился к нему Кот. – Ты что! А ну, перестань сейчас же!

Он схватил его за плечи и встряхнул слегка, и заглянул ему в глаза так, что Коля действительно плакать сразу перестал. Кот произнес твердо и решительно, без всякой, рассчитанной на малого ребенка снисходительности:

– Не надо, Коля. Надо быть мужиком. Поживешь пока один. Ничего. А я буду приходить к тебе. Часто…

– Не обманешь? – снова горько икнул-всхлипнул Коля и провел дрожащими большими ладонями по пухлым, обильно залитым слезами щекам.

– Я тебя обманывал когда-нибудь?

– Нет…

– Коленька, и я приду! – пропищала Ася от двери, стараясь изо всех сил не расплакаться. – Честное слово… Можно мне к тебе тоже в гости приходить, Коленька?

– Можно… Можно, конечно! – сразу разулыбался так же искренне, как только что плакал, Коля. – Приходите! Хоть каждый день! Я и пирог умею печь, и компот варить… Придете?

– Ага… Обязательно приду, Коля…

Всю дорогу до Татьяниного дома Ася тоже плакала. Шла и утирала платочком уголки глаз, спасая их от стойкой якобы туши, но, видимо, слезы были сильно солеными и горячими – ни одна тушь таких не выдержит.