— У тебя взъерошилось, — и Зина задумчиво провела пальцем по широким бровям Димона. — Можешь зайти сегодня вечером. Я картошки пожарю…

Филатов довольно мотнул головой и поскакал вниз по лестнице.

Выпроводив Кузьмина, Яна набрала номер Серовой:

— Я чай хороший заварила, загляни на чашечку.

Светлана неохотно поднялась из-за стола. До обеденного перерыва ей кровь из носу надо сдать на верстку три полосы, и никто за нее этого не сделает. Поэтому, если она сейчас пойдет чаевничать с Яблонской, наверстывать упущенное ей придется в обеденный перерыв. Неужели Яна этого не понимает? Конечно, как ей понять, когда у нее всех забот — с утра навтыкать подчиненным, а затем вплоть до четырехчасовой оперативки раствориться в просторах «Одноклассников»…

— У тебя голова не болит? — встретила Яблонская Серову. — Нет? Значит, не магнитные бури. Значит, это Кузьмин меня довел. Ты бы слышала, как он тут меня жизни учил! Покайтесь, говорит, перед коллективом, отзовите распоряжения по депремированию…

— А ты и правда хочешь всем снять премии?

— Я что, похожа на клоуна? Если я что-то говорю — значит, я это делаю.

— Но ты снимаешь серьезные суммы. Причем, у всех. Могут быть последствия…

— И не у всех, а только у провинившихся! Например, к тебе и к Колчиной у меня нет никаких претензий, так что получите премию в полном объеме. Все по справедливости.

— Ну, тогда и меня надо депремировать, — усмехнулась Серова. — Я грешным делом тоже пару раз в неделю захожу на воман. ру.

— Да ради Бога, Свет! — рассмеялась Яблонская. — Что позволено Юпитеру, не позволено быку. Я тоже изредка похаживаю на «Одноклассники». И что теперь? Мне себя тоже депремировать?

— По логике — да. А то какие-то двойные стандарты получаются.

— Свет, — Яблонская вгляделась в лицо Серовой. — Что с тобой сегодня? Я тебя не узнаю.

— Плохие предчувствия. Мне кажется, назревает какой-то взрыв. Не надо каяться перед коллективом, просто отмени распоряжения. Типа, ты всех прощаешь. Неужели они так много трафика перерасходовали? Наказание неадекватно проступку.

— Свет, ты ничего не поняла, что ли? — Яблонская снисходительно улыбалась. — На трафик мне плевать, если честно. Я не из своего кармана за него плачу. Дело в другом…

— Ну, так бы сразу и сказала, — пробормотала Серова. — То есть, ты наказала людей рублем за то, что они где-то посмели выразить свое мнение о тебе. Так?

— Да, так, — с вызовом отвечала Яблонская. — Ну и что? Должна же я заставить их прикусить свои поганые языки!

— Да не прикусят они их! Еще больше негатива пойдет. Только теперь они станут поосторожнее. Заведут другие ники, будут выходить на форум из дома, из Интернет-кафе…

Яблонская молча потянулась за чайником. Перспектива, нарисованная Серовой, как-то не приходила ей в голову. Она-то думала, что выкорчевала бунт с корнями…

— И самого-то главного заводилу ты все равно не поймала, — продолжала Серова. — Ну, сорвала ты маски с мелких сошек, а этот… как там его? опять ушел.

— Это да, — протянула Яблонская. — Но я его все равно поймаю!

— Как? Это невозможно.

— Ну конечно — невозможно! — высокомерно парировала Яблонская. — Есть у меня один пацанчик знающий. Приплачу ему — он мне все пароли-явки вычислит. Ты не представляешь, до чего сейчас дошел прогресс!

— Прогресс — это да, это сила, — чрезвычайно вежливо отвечала Серова. — Но неужели тебе охота тратить время на эти преследования и разоблачения? Есть куда более простой и правильный путь…

— И какой же?

— Изменить отношение к подчиненным. Корикову и Кузьмина отпустить в свободное плавание. Они отлично самоорганизуются, и газета от этого будет только в плюсе. Рыкову с Колчиной мягко, но твердо наставить на путь истинный. Ростунова замотивировать как-то — а то он за последний год словно исписался. А Крикуненко, я думаю, предложить уйти на пенсию. Самомнение там ого-го, а КПД низковат. Также сомнительна ценность для редакции Вопилова…

Яблонская смотрела на Серову, словно не веря своим глазам.

— Я считала тебя своим человеком, но ты, похоже, человек Кузьмина, — наконец, насмешливо произнесла она.

— Ян, ну перестань, — терпеливо отвечала Серова. — Ты знаешь, как я тебя ценю и уважаю. Если бы я относилась к тебе иначе, то не говорила бы всего этого. Пошла бы с ребятами в курилку и обсудила бы тебя по полной программе.

— Не понимаешь ты меня, Свет, — с горечью в голосе констатировала Яблонская. — Я тебе одно — ты мне другое. Говорю тебе — хочу изловить этого Кэп Грея…

— Да забей ты на него. Перемени отношение к людям, и он исчезнет. Ему просто нечего станет писать.

— Ты об этом так уверенно говоришь, словно договорилась об этом с Антошей! — фыркнула Яблонская.

— Да ни при чем тут Кузьмин…

— Ну-ну, мне все известно. Думаешь, я не знаю, что Кэп Грей — это он? Думаешь, я просто так ему срезала премию на сто процентов? Я бы его вообще по статье выкинула, но у меня пока нет никаких доказательств, что это он… Кстати, знаешь, что он мне сегодня заявил? Что напишет заявление! Вот напугал!