«Лютой ненавистью и алчностью обуян князь Андрей, потому и спешит к хану на поклон», — думала княгиня.

Не удивилась Анастасия, что князь согласился взять её с собой. В те лета и иные князья, отправляясь в Орду, брали жён: ведь нередко жили в татарской столице годами. Случалось, неженатый князь в Орде женой обзаводился…

И снова почудились княгине шаги за стеной. Может, кто из сторожей? Но Анастасии хочется, чтобы это был Любомир. Сомкнула глаза, и предутренний сон сморил её. Но и во сне виделся ей гридин, шептал что-то ласковое, и она тянула к нему руки…

На десятые сутки повстречался татарский разъезд. Конные ордынцы сопровождали русичей до самого Сарая.

Оставив дружину на окраине города, князь с княгиней и несколькими гриднями направились в караван-сарай — там им предстояло жить. По пыльным улицам, где за глинобитными заборами прятались домики, проехали почти через весь город. У самого берега Волги князь остановил коня, указал на большое подслеповатое строение о двух ярусах, обнесённое высокой каменной стеной:

– Вот и жильё наше, княгинюшка. Небогатое, не палаты княжеские, ан ничего не поделаешь, мы люди подневольные, под ханом ходим. Ну да тут все посольства проживают, кои в Орду прибывают, и гости торговые.

Анастасия и прежде слышала, в каких каморах живут русские князья в Орде, но одно дело — услышать, другое — увидеть. Стены в каморе голые, в сырых потёках, глинобитный пол выбит, а свет едва проникает в малое оконце под потолком. И ни печи — лишь жаровня для углей, — ни кровати.

Гридни втащили ковёр, раскатали его по каморе, потом внесли кованый сундучок с вещами княгини, второй — с одеждой князя.

Анастасия вздохнула:

– Не чтут ордынцы князей.

Великий князь промолчал. Он был озабочен. Накануне Тохта покинул Сарай, откочевал в степь и, скалывают, поставил свой шатёр у Белой Вежи, а отъезжая, велел князю Андрею дожидаться его возвращения.

Но не это встревожило Андрея Александровича, а то, что хан взял с собой переяславца…

Великий князь, не теряя времени, принялся обхаживать ханских вельмож, которые могли замолвить за него слово, задаривал их.

Медленно и утомительно потянулись дни. Сначала княгине было любопытно бывать на базарах, где собирался торговый люд со всего мира. Чем только не вели торг! С Руси привозили меха и кожи, холсты и воск, с Востока — пряности и оружие, из стран, что за горами, — сукна и всевозможные украшения. Даже из свейских земель добирались в Сарай гости с броней и иными товарами.

По дувалам развешаны чудесные ковры, пестрят расцветками. Ковры разбросаны по земле, по ним топчется народ, мнёт пыльными ногами, убеждая покупателя в прочности шерсти и вечности красок.

Анастасия бродила по торговым рядам, заглядывала в лавки, видела русских мастеровых, угнанных в неволю. А однажды вышла на рынок, где торговали рабами, и ужаснулась: детей отрывали от родителей, мужа от жены. Продавали здесь и русичей. Рабов было много, к ним приценивались, ощупывали, заглядывали в зубы, ровно барышники, покупавшие коней.

Горькая мысль овладела княгиней: уж не по вине ли её мужа продают этих русских рабов? Ведь он, князь Андрей, звал татар на Русь, приводил с собой орду. Татары помогали ему укрепить власть, а потом делали невольниками не одну сотню русских людей.

На торгу нелюбовь Анастасии к мужу обратилась в ненависть. Он, Андрей, повинен в страданиях этих русичей. Он наводил на Русь татар, и они жгли и разоряли города и деревни, проливали кровь, угоняли народ в рабство.

Княгиня просила у Господа кары для великого князя за его преступления. Она понимала, что творит грех, потому как стояла с князем Андреем под венцом.

А ещё княгиня знала, что даже на исповеди не назовёт имени Любомира. Она покается лишь на Господнем суде, когда Всевышний призовёт её. За своего гридина она готова нести Божий приговор, каким бы суровым он ни был.

Весна повернула на лето. В один из дней из ханского летнего становища приехал мурза Чета, явился в караван-сарай с повелением хана: князю Андрею возвращаться во Владимир, а с ним поедет мурза и именем хана Тохты рассудит князей по справедливости.

Великий князь не поскупился на подарки, и Чета добавил: хан задержит переяславского князя в Орде, а как долго, ему, мурзе, о том неведомо…

И снова стлалась под копытами русичей дикая степь, днём изнуряя зноем, ночами освежая прохладой.

Вслед за гриднями, гикая и визжа, мчалась сотня татар мурзы Четы. Весело ордынцам: на Руси их ожидала хорошая добыча. Сам великий князь наделит их всяким добром. Они получат и серебро, и меха…

Князь Андрей ехал, далеко опередив дружинников. Позванивала сбруя. Приподнявшись в стременах, великий князь посмотрел вдаль, но ничего, кроме курганов, не увидел. Князю Андрею, однако, известно, что за степью следят зоркие караулы. От них не укрыться, они всё заметят и обо всём успеют донести тем, кто послал их в дозор.