Протокольно зафиксировано, что сверхмарафонцы из неспортсменов, обученные Г. С. Шаталовой, при малокалорийном питании (1000 ккал в сутки) к концу дистанции в 500 км прибавляли в весе, в то время как квалифицированные бегуны при рационе 4500–5000 ккал прибегали, исхудав на 5–6 кг. Те же свидетельства есть о восхождении Г. С. Шаталовой на Тянь-Шань с группой сподвижников: при малом питании и больших нагрузках они в конце маршрута имели увеличение веса на 1–2 кг (что, конечно, неимоверно мало в сравнении с достижением великих борцов у-шу, но ведь те целиком посвящают десятилетия своей жизни, чтобы овладеть секретом обращения с весом; секреты эти уже тысячелетия хранятся в глубокой тайне от всуе любопытствующих).

Вернемся, однако, к моему эксперименту. После кавголовской большой пробежки я начал активно подпитываться во время ежеутренних пробежек по парку Лесотехнической академии и очень быстро заметил, что вес неуклонно пополз наверх. Пришлось заметно – вдвое, втрое – уменьшить завтраки, как оказалось, дублирующие поступление в организм энергии, переходящей в массу. Выяснилось, что вес растет тем быстрее и нагляднее, чем активнее и сильнее во время «подзарядки» работает сердце. Оптимум достигается после выхода его на длительный период частоты 120 ударов в минуту и чаще (до 180–200 после спринта примерно 200 м в гору с подъемом около 15–30 градусов, после предварительного разогрева и втягивания организма в активный режим, разумеется).

Теперь для меня бесспорно, что при определенных обстоятельствах канал питания не является нашим единственным энергетическим каналом. Мне доводилось слышать, что последователи Порфирия Иванова исповедуют и практикуют так называемое «аутотропное» питание, то есть, по сути дела, применяют отказ от регулярного потребления еды, однако подробностей никаких не знаю. Но если с самых разных сторон: и «братья наши меньшие», и весьма несхожие люди практически приходят к одному и тому же, значит, им следовало бы заняться всерьез (не так трусливо-смехотворно отрицать весь этот круг проблем, как имел возможность я наблюдать, когда обратился с подобным предложением к некоторым видным московским физикам).

Но вернемся к моему эксперименту с длительным голоданием. Теперь, надеюсь, становится ясно, что мои регулярные пробежки в это время должны восприниматься не с соболезнованием и обывательским ужасом, но как хитроумный и логичный способ возместить отсутствие еды, как своего рода питание, о котором, разумеется, и в голову никому не могло прийти!

Тривиальное мышление, опирающееся на обыденный опыт, видело в этих кроссах очевидную трату энергии, которой и так-де у голодающего мало. На деле же это было существенное пополнение энергетических запасов! В те дни, когда я по какой-либо причине не мог активно контактировать с природой, я попросту тосковал по этой возможности, «голодал».

Таковой была ситуация с энергетической подпиткой через один из нетрадиционных каналов при отсутствии традиционного источника энергии – еды. Но были подключены еще и иные каналы.

2. Могущество воды

Вода, которой столь много на Земле, под землей и над Землей, которая составляет до 70 % веса нашего организма, до 95 % состава нашей крови и значительную часть веса наших мозгов, тем не менее, этими мозгами до сих пор не познана достаточно глубоко и всесторонне. Причем не в силу их водянистости (в этом как раз заключено их большое достоинство), но в силу невероятной сложности данного загадочного многосоставного кристалла, обладающего способностью хранить информацию, накапливать и отдавать энергию, переходить из состояния в состояние (в том числе и в совершенно непознанное пока четвертое, которое обнаружено чл. – корр. АН СССР Б. В. Дерягиным и в так называемых серебристых облаках, и в капиллярах живых существ) и т. д., и т. п. Вода – прародина всего живого, основа жизни на нашей планете и носитель жизни в организме, требует к себе уважения и понимания на ином уровне, требует времени большего, чем то, которое нами уделяется ей, когда мы среди дел и суеты вспоминаем о необходимости сделать глоток-другой, чтобы смочить пересохшее горло. Мой опыт общения с нею побуждает говорить о ней с высочайшим пиететом и видеть ее имя начертанным с большой буквы: Вода.

По возможности всесторонне это свое восхищение я выразил в книге «Вода – наместник Бога на Земле», неоднократно переизданной издательством «Питер».

Сначала – о наружном употреблении разных видов воды, поскольку изложение этой части опыта вплотную, по самой логике повествования, примыкает к разделу об использовании природных сил. Это: а) холодные обливания; это – б) сочетание парной бани с купаниями в проруби, и это – в) теплые (38–40 °C) ванны из структурированной воды перед сном и подпитка энергией в соленоиде до 2–3 раз в день.

а) Холодные обливания суть мощные стимуляторы для производства и извлечения наружу огромных внутренних энергетических ресурсов нашего организма, которые без этой процедуры являются лишь потенцией, у большинства людей так и не задействованной в течение всей жизни.

Каков механизм включения и протекания этой «внутриядерной» реакции? Исходя из своего опыта, из опыта некоторых своих единомышленников, из лекций последователей П. Иванова и из существующей литературы, я бы мог сделать следующий набросок.

Обливаться надо как утром, так и по приходе с работы – двумя ведрами воды (не душем!) с температурой воды желательно менее 12 °C. Интервал между двумя ведрами – время, кратное четырем ударам сердца (8, 12, 16, 20 и т. д.).

Когда поднимаешь ведро, необходимо явственно до иллюзии представить себе место, где тебе физически было прекрасно, где энергия переполняла тебя. По-видимому, это позволяет подавить стрессовое состояние, подсознательно возникающее в ожидании холодового удара. Я представлял себе либо ослепительный снег Финского залива, голубое небо и солнце над ним во время горячей и стремительной лыжной гонки на невесомых пластиковых лыжах, либо же длинный, до километра «тягун» с поворотами в величественном хвойном лесу около 69-го километра по Сосновскому направлению, где я бегал летом, либо живописную лесистую гору, высотой около полутора километров, неподалеку от Мюонхана в срединной Корее, над ущельем «Десяти тысяч водопадов», около буддийского храмика XI века, куда я по крутым тропам взобрался легко, как на пружинах.