13 ноября вечером позвонила Г. Богдановская и взволнованно попросила помочь ее подруге, у которой в больнице погибает маленькая дочь. Уже достаточно к этому времени представляя себе светлые возможности восковых аккумуляторов, я согласился и попросил передать этой молодой матери, чтоб пришла назавтра с фотокарточкой девочки. 14 ноября около 17 часов она явилась ко мне на работу. Измерение потенциала (рамочкой по фотографии) показало, что 11-месячный ребенок фактически мертв из-за вирусного воспаления легких, бронхов и гортани (как потом оказалось, все дыхательные пути были забиты слизью, и реанимационная машина уже не могла прокачивать дыхание). Я организовал присутствующих тогда у меня в редакции драматурга Б. Голлера, полярника В. Лободина, Аллу Матвиенко (мать) на дистанционную работу. Трижды послал мощный совокупный импульс ребенку и передал матери две восковки, чтобы немедленно положила их на легкие девочки. Сам обещал постоянно работать на расстоянии. Когда мать приехала в инфекционную больницу, железная леди – начмед – находилась в растерянности (ребенок-то, как она видела, был практически в агонии – уже не шла энцефаллограмма мозга, что мы узнали позже) и только потому дрогнула и согласилась, хотя к тому и не было бумажной инструкции, положить аккумуляторы на грудку ребенку. Их совокупный энергопотенциал был равен примерно 20 потенциалам Аси Матвиенко, а когда я замерил их потом (а вечером их отбросил прочь молодой врач с присказкой: «Я в эти шаманские игры не играю»), то оказалось, что в момент агонии они отдали половину мощности, то есть чтобы вытянуть девочку из смерти в том ее состоянии, понадобилась совокупная сила десяти ее организмов!..

Короче говоря, взяв в 23 часа сигнал о том, что состояние ребенка вновь резко ухудшилось, я позвонил родителям, они заехали ко мне, взяли еще два аккумулятора и тотчас, немедленно, ночью направились в больницу, им удалось уговорить врача положить новые восковки на грудь, это я увидел по сигналу, который сразу же начал расти, и дальше несколько суток прошло не столько в борьбе с физической смертью, сколько с бетонным догматизмом медицины: раз нет инструкции, значит – долой! Хотя, спрашивается, чем могли мешать совершенно нейтральные химически кружочки воска, хотя, спрашивается, как можно было не принимать в гуманистический расчет воистину необычный выход из агонии?…

Восковки то сбрасывались, то возлагались вновь (и это тотчас можно было заметить по сигналу), но, кроме того, я применял небывало мощные для прежних лет импульсы дальнего воздействия и научил определенной практике работы на расстоянии родителей, особенно отца девочки. Этот рациональный, современный физик-теоретик вынужден был согласиться с тем, что так называемые «точные» науки в ряде случаев даже подходов, даже рабочих гипотез не имеют в объяснение их немедицинских механизмов дальнего и ближнего воздействия на организм человека, которые практически, тем не менее, оказываются вполне реальными и поразительно эффективными. А что выше критерия практики (то есть соответствия наших действий закономерностям природы и общества) можем мы ставить?… Догмы, которым бездумно поклонялись и которые на глазах рассыпаются, как сухой песок развеивается, если перевернуть кверху дном ржавое ведро, в котором он был и которое как-то формировало его?…

Короче говоря, физик Григорий Матвиенко дал зарок, что даже бросит курить, если девочка будет спасена (и вскоре вынужден был перейти в стан некурящих!), и активно работал над дистанционным воздействием на ребенка (и настолько от этого ослабел, что я дал ему мощную восковку, которая вернула ему силы).

Круглосуточная борьба, длившаяся около недели, завершилась полной победой, и, должен сказать, что когда Асенька, 11-месячная кокетливая женщина с блестящими глазками явилась, наконец, ко мне домой на личную встречу в сопровождении своей счастливой матери, это стоило, пожалуй, дороже многих и многих ценностей – литературных, общественных, научных, личных и т. д.!..

Завершающие к этому эпизоду штрихи: начмед, суровая женщина, на прощание перед выпиской Аси из больницы сказала Алле в некоторой растерянности, что в их статистике до сих пор не было случаев выздоровления после такого непомерного количества слизи в дыхательных путях ребенка, но! – добавила она, – ничем, подобным этим восковкам, они пользоваться не будут, пока не получат утвержденной Министерством здравоохранения инструкции.

Ее понять по-человечески можно, но гораздо ближе по духу мне физик-теоретик Г. Матвиенко, который попросился к нам хотя бы в «младшие колхозники», чтобы постараться перенять и осмыслить воочию увиденное, и уже выдал мне гипотезы для объяснения некоторых феноменов и по-деловому «озадачил» требованием постановки ряда экспериментов (эх, да где же в моей-то жизни взять на них время?)…

И в заключение этого раздела просто не могу не изложить конкретную историю совершенствования биоаккумуляторов, которая, на мой взгляд, сама собой складывается в философскую притчу высокой степени обобщения.

Первоначально восковки мы с женой (а, вернее, именно она) отливали в виде плоских небольших дисков (максимум 5 см – диаметр, 5 мм – толщина). Правда, затем репертуар расширился. Оказалось, во-первых, что крайне удобно заряжать и прополисные тряпки из улья, ибо они, также обладая немалой энергетикой, могут оборачиваться вокруг округлых мест, быть подстилкой и т. д. Во-вторых, восковые крышки, то есть пластины воска, подобные вафельным полотенечкам, тоже пошли в дело, особенно после армирования их, то есть заворачивания в марлю, которая может быть приколота к майке напротив легких, к трусам напротив воспаленных нервных корешков и т. д. Тем не менее, основу оздоравливающих элементов продолжали составлять круглые диски. Процедура вытапливания их из воска на водяной бане и последующая возня с уборкой плиты и посуды – трудоемкая и длительная, поэтому в последующем мы стали просить желающих оздоровиться приносить уже не глыбы цельного воска, а готовые, отлитые дома кружочки, которые я мог бы заряжать – вот и вся наша забота. Естественно, стали приносить кто во что горазд, и Володя Лободин принес, в частности, среди плоских заготовок нечто вроде заполненного большого наперстка (очевидно, залита была какая-то большая конусообразная пробка). Были и другие случаи нестандартных форм.

Вот тут-то мы и вышли на понимание фундаментального значения формы, принимаемой воском, в ряде случаев сопоставимого со значением самой материальной субстанции!.. Как-то, когда оставался только этот восковой колпачок, понадобилось снять ангину у Юлечки Губинской, девяти лет. Его привязали шарфом к горлу, он давил, было неудобно, сняли, но через 20 минут девочка попросила привязать его вновь, ибо без него горло болело, а с ним – нет. И тогда обратили внимание на кумулятивное действие устройства – боль проходила и налеты исчезали именно там, куда была направлена его проекция. Были и другие случаи: например, усеченная пирамида по-разному оказывала воздействие на грудницу, будучи обращена к груди то широкой, то узкой своей стороной.

Долго подсказывать было не нужно: ЦУ было принято к реализации. Ничего случайного не бывает, Г. А. Сергеев как раз к этому времени начал всерьез разрабатывать специфические формы для своих небольших биостимуляторов, и это было нами осмыслено применительно к восковым аккумуляторам. По его эскизам, представляющим результат сложных физико-математических расчетов, нами были изготовлены формочки из пластилина, в которые и заливался воск. Были отлиты небольшие (4–5 см в диаметре, 5–8 мм по высоте) трех– и пятикупольники. Их излучение из плоской стороны по своей силе, замеряемой дальностью их воздействия на рамку и интенсивностью отклоняющего момента, превосходило силу прежних плоских медальонов в 5-10 раз.