– Просмотрела.

– А теперь подпись ставь.

У меня глаза на лоб полезли.

– Это еще что?

– А то! Подписано – значит… если что – не отвертишься. Знала, на что шла…

Работа в бухгалтерии заставила тетю Любу мыслить по-деловому. Правда, это ей не мешало пригревать время от времени на груди очередного прохвоста и кобеля.

Я поставила подпись на листе и протянула его родственнице.

– Это все?

– Не все! Будешь готовить, так как я на работе и устаю как собака, убираться, ходить за продуктами. И выгуливать Нору.

Нора была такса, превредное существо с обманчиво-кроткими глазами.

– Захомутали, – присвистнула я.

– Что?

– Это я сама с собой разговариваю.

– У психиатра давно проверялась?

– Неделю назад. Сказали, что здорова и можно на Марс лететь.

– Правда, что ли? – подозрительно спросила тетя Люба.

– Насчет Марса или психиатра? – уточнила я.

Но родственница лишь махнула рукой и наклонила голову так, что мне стали видны отросшие темные корни волос. Тетя Люба была типичной крашеной блондинкой.

С ее помощью я поступила в финансово-экономический техникум, и у меня оставался еще месяц до начала занятий. Я с тоской думала, что делать, – возвращаться к себе не хотелось. Слушать унылые причитания матери – кто как в жизни устроился и чего достиг – мне порядком надоело. Но и жить с тетей Любой было не сахар. Вот уже больше месяца я жила с ней. Крутилась как белка в колесе, но никакой благодарности не дождалась ни в письменной, ни в устной форме. Все мои развлечения сводились к гулянью с Норой в парке, и еще два раза я ходила в кино. В выходные я валялась в кровати и смотрела телевизор. Тетя Люба выделила мне комнату, предупредив, чтобы я ее «не засирала».

К тому же погода в августе здорово испортилась. Зарядили дожди один за другим, небо затянулось грозовыми тучами всерьез и надолго, и настроение было под стать. Будущая работа мне уже активно не нравилась – я не любила цифры, математику, работу в офисе… Но кем быть – не знала, точнее даже не задумывалась. Говорить о своих сомнениях я ни с кем не могла, меня бы не поняли. Поэтому оставалось только молчать, смотреть телевизор и гулять с капризной Норой.

В тот день я не хотела никуда выходить, но Нора уже нетерпеливо тявкала у дверей, тучи скопились, предвещая затяжной дождь, самым лучшим выходом было бы забраться с ногами на диван и включить телик. Но прогулки с Норой являлись и моей святой обязанностью.

– Привязалась на мою голову, – громко сказала я. – И отвязаться от тебя никак нельзя…

В парке, где мы обычно гуляли с Норой, никого не было. Оно и понятно: кому охота гулять в такую погоду, когда вот-вот разверзнутся хляби небесные и город затопит дождем? Нора рвалась куда-то вперед, я спустила ее с поводка, и она прытко побежала по тропинке, уходящей в кусты.

– Нора! – вяло позвала я ее. – Нора!

«Ничего, набегается и придет», – подумала я. Никуда не денется. Я села на скамейку, и тут первая тяжелая капля упала мне на руку.

– Погуляли, – вздохнула я. – Домой шлепать надо.

Нора не отзывалась, и я невольно забеспокоилась. В случае чего родственница мне запросто свинтит голову за свою любимую таксу, в этом я даже не сомневалась, так что собаку нужно искать, и срочно.

Парк пересекала дорога. Я кричала и звала Нору, но она не откликалась, я выбежала на дорогу и чуть не попала под машину, вылетевшую из-за поворота.

– Эй! – сердито крикнули мне. – Ненормальная, что ли, куда лезешь?

– Сам дурак! – огрызнулась я. – Смотреть надо! Это не трасса «Формулы-один», здесь пешеходы, между прочим, ходят! А не Шумахеры гоняют.

Машина затормозила, и я невольно втянула голову в плечи. Похоже, оттуда вылезет крутой чел, чтобы накостылять мне за дерзость.

– Девушка! – услышала я вкрадчивое. – А вам никто в детстве не говорил, что грубить незнакомым людям нехорошо?

– Так вы же первые начали!

– Я испугался от неожиданности. Мне потом охота в тюрьму садиться, если бы с вами что случилось?

– Мне тоже неохота на больничной койке валяться или… – я замолчала.

Мужчина вышел из машины, и с минуту-другую мы смотрели друг на друга.

Мужчина был хорош собой. Таких тетя Люба обычно называла «залетными соколами», намекая на то, что в жизни женщины они долго не задерживаются. Рост выше среднего, спортивная фигура, подтянутый; возраст слегка за тридцать; волосы пшеничные; глаза светлые, как с обложки мужского журнала, к тому же загорелый. «Отдыхал на Кипре или в Турции», – мелькнуло в голове.

– Вы что здесь делаете?

– А вы? – не растерялась я.

Он усмехнулся и повертел головой.

– За словом в карман не лезете!