Девочка сделала несколько условных знаков, и через секунду около её уха раздался шёпот Данилы:

— Ты чего меня зовёшь?

— У тебя всё нормально?

— Знать бы ещё, что здесь является нормой…

— Не издевайся, я, между прочим, за тебя переживаю.

— А, — многозначительно протянул Данила, — ну тогда у меня всё просто замечательно. Как только я понял, что вы полетите в этом ландо, я сразу занялся поиском на нём местечка и для себя.

— И что? — с волнением спросила Улита.

— Ну, нашёл, — весело сказал мальчик. — Вот здесь, между двумя задними колёсами, расположена довольно широкая перекладина. Я уже попробовал, на ней вполне можно сидеть, опираясь спиной о наружную стену кабины.

— А ты не упадёшь?

— Ну, в летающем плаще, я думаю, мне это не грозит.

— Улита! — Аникея уже уселась в ландо и недовольным голосом звала внучку, — почему ты не садишься в экипаж? Нам пора отправляться!

— Ну ладно, будь осторожен, — попросила Улита брата.

— Постараюсь, — ответил тот.

— Уже сажусь, — девочка открыла дверцу экипажа, — я просто рассматривала ландо снаружи. Оно такое красивое. На нём, оказывается, тоже прикреплены фамильные гербы с совой, а крылья на колёсах белые.

— А какими же им быть? — удивлённо пожала плечами Аникея.

— А у того экипажа, на котором мы летали в прошлый раз, они были чёрные, — пояснила Улита, усаживаясь рядом с бабушкой.

— Эстасий, взлетаем, — сказала Аникея сидящему на козлах волшебнику в чёрной пелерине с капюшоном.

Три белых пиннэкуса стали медленно подниматься в воздух; вместе с ними, плавно размахивая раскрывшимися четырьмя большими белыми крыльями, оторвалось от земли и ландо. Поднявшись над лесом, экипаж быстро полетел в сторону Горной Долины.

— А Эрмоген всё-таки узнал, что ты тайно посещала Террамагус и был этим крайне не доволен, — вдруг сказала Аникея. — Мне пришлось выслушать от него много неприятных слов.

— Интересно, а что это его так задело? Ну, была и была! Ничего же страшного от этого не случилось!

— Откуда мне знать? Мне тоже всё это не понятно.

— И ещё, — продолжала рассуждать Улита, — как Эрмоген смог об этом узнать? Мы же были очень осторожны.

— Я же тебе говорила о его прозорливости. Скорей всего, он почувствовал, что что-то не так во время нашей встречи у водопада.

— А мне показалось, что он ничего не почувствовал, и вообще был чем-то озабочен, — возразила Улита и тут же добавила:

— А может быть, ему обо всём рассказал Силвестриус? Ведь лесной волшебник единственный, кто видел меня в тот день.

— Ну уж и не знаю, — растерялась Аникея. — Что может быть общего у благородного волшебника, к которым относится Эрмоген, с этим дикарём?

Прошло чуть менее часа, и впереди уже стала отчётливо видна Гора Правителей. Приблизившись к ней, экипаж поднялся до уровня возвышающейся над водопадом платформы, и через раскрывшиеся перед ним ворота влетел на территорию Дворца Волшебного Совета. Здесь путешественники сразу приземлились на одну из многочисленных песчаных дорожек, проложенных между газонами, и доехали по ней до специальной площадки, предназначенной для стоянки пиннэкусов и экипажей посетителей. В этот ранний час ни на стоянке, ни на обозримой территории вокруг дворца, никого из волшебников не было. И лишь грозные грифоны, несущие службу по охране покоя правителей, сидя на столбах ограды, изредка бросали в сторону вновь прибывших подозрительные взгляды.

— До начала заседания Волшебного Совета осталось пятнадцать минут, — сказала Аникея, взглянув на висевшие у неё на поясе изящные золотые часики в виде кошачьего глаза. — Так что мы с тобой, внучка, приехали как раз вовремя, чтобы не спеша дойти до Дворца и подняться на третий этаж в зал Заседаний.

Спустившись с козел, Эстасий открыл дверцу ландо и, подав руку, помог Аникее, а затем и Улите, выйти.

— Амикус, я думаю, что тебе всё-таки не следует идти вместе с ними, — извиняющимся тоном сказала Аникея. — Я боюсь, что твоё появление на Заседании Волшебного Совета не понравится высокопоставленным чародеям. А сегодня, как ты понимаешь, даже малейшее неудовольствие с их стороны может навредить Улите.

— Ладно, я могу и здесь подождать, — ничуть не обидевшись, согласился зверёк. — С удовольствием поваляюсь на этих роскошных мягких сидениях. Хотя, когда Артёмий сдавал экзамен, мы вместе с Минадорой присутствовали в зале Заседаний и морально его поддерживали, и никто из чародеев своего неудовольствия по этому поводу не высказал.

— Ха, вспомнил, — горько усмехнулась Аникея. — Это же было при Евтихиане. А он, и ты это знаешь не хуже меня, был лучшим другом нашей семьи и везде и во всём оказывал Минадоре покровительство. Сегодня же ситуация совершенно иная. Улита, ты готова?