ЭПИЛОГ

Тем временем над нашими головами продолжали сгущаться тучи. И мы, и египтяне с тревогой ожидали выводов высоких комиссий. И выводы действительно последовали. Все главные участники событий – командир нашего 504-го батальона, командир радиотехнической роты, командир взвода засады, командир радиотехнического батальона, в состав которого входила рота, и восемь солдат-беглецов из охраны РЛС были отданы под суд. Эта же участь постигла и командующего РТВ.

Заседание военного трибунала состоялось уже в январе. Оно проходило в одном из помещений штаба округа в Эль-Гардаке, которую наши турфирмы ныне почему-то называют Хургадой. Мы с Тарасом также были там. Комбат надеялся на нашу помощь в качестве свидетелей. Однако на суд нас так и не пригласили. Была лишь беседа с одним из штабных чинов. Сначала мы думали, что приговоры будут не слишком суровыми. Однако все оказалось гораздо хуже. До сих пор помню, как этот уже немолодой подполковник в последнюю встречу с нами еще до окончания суда и объявления приговора заплакал навзрыд, повторяя лишь одно слово – «иадам» (смертная казнь). Действительно на следующий день трибунал приговорил подполковника Зибиба и двух других рас-гарибских офицеров к высшей мере. Командующий РТВ и командир радиотехнического батальона получили по двадцать пять лет тюрьмы. Столь суровое решение суда вызвало тогда большой резонанс среди египетских офицеров, которые в целом с сочувствием относились к осужденным.

Собирались строго наказать и майора Панченко. Реально Тарасу грозило досрочное возвращение в Союз и увольнение из армии. Однако после жесточайшего разноса главным военным советником Тараса Васильевича сослали на Суэцкий канал, где он и прослужил весь оставшийся срок до отъезда на родину. Я же остался «загорать и ломать кораллы» на Красном море, но уже с новым советником и новым комбатом.

Вскоре в Рас-Гариб привезли и новую П-12. Теперь ее окружили и колючей проволокой, и зенитными батареями, и даже подготовили к взрыву, хотя вторично красть такую же станцию израильтяне вряд ли собирались. Подобную же станцию установили и в Заафаране.

Вскоре 19-я пехотная бригада ушла в Александрию, а на смену ей пришла уже другая бригада, в которой я прослужил до самого перемирия. Спустя полтора года во время уже второй командировки в Египет случайно встретил в Каире бывшего командира пулеметной роты, от которого узнал, что новый египетский президент А. Садат помиловал осужденных. К тому времени в Союзе станцию модернизировали несколько раз, и она еще с десяток лет простояла на вооружении нашей ПВО.

Игорь КУЛИКОВ