Шрифт:
— Возможно, — произнес седой мягким и приятным голосом, — ваш молодой друг пообедает с нами, прежде чем вы заберете его к себе в каюту, Хендрик?
— Почту за честь, — ответил Донал с некоторой поспешностью. Он пододвинул к себе свободное кресло и сел, вежливо кивнув остальной компании за столом. Его взгляд встретился со взглядом девушки. Глаза ее были неподвижны, словно вплавленные в камень изумруды.
Наемник II
— Ани Мар Ливана. — Хендрик Галт представлял Доналу сидящих за столом. — А джентльмен, который пригласил вас, — Уильям Сетанский, принц и председатель Совета.
— Весьма польщен, — пробормотал Донал, наклоняя голову.
— …Мой адъютант… Командант Хью Киллиен…
Они кивнули друг другу.
— …и Арделл Монтор, с Ньютона. — Неуклюжий молодой человек, сгорбившийся в кресле, шевельнул в знак подтверждения головой. Глаза его — столь темные, что казались почти черными под светлыми бровями, гармонировавшими с его довольно густыми светлыми волосами, — на мгновение пристально посмотрели на Донала, потом снова стали безразличными, — Арделл, — сказал Галт без тени юмора, — достиг выдающихся результатов на Ньютоне. Он специализировался в области социодинамики.
— В самом деле, — пробормотал ньютонец, издав нечто среднее между фырканьем и смехом. — В самом деле, специализировался. — Он поднял тяжелый бокал со стола и отхлебнул светло-золотистого напитка.
— Арделл… — укоризненно произнес Уильям. Тот внимательно посмотрел на принца, потом снова фыркнул и поднес бокал к губам.
— Вы сейчас где-нибудь служите, Грэйм? — Фрайляндец повернулся к Доналу.
— У меня временный контракт на Квакерских мирах, — ответил Донал. — Я полагал, что там у меня будет возможность проявить себя.
— Вы истинный дорсаец, — улыбнулся Уильям. — Постоянно стремитесь в бой.
— Вы делаете мне комплимент, сэр, — повернулся к нему Донал, — Просто дело в том, что на поле боя повышение можно получить быстрее, чем в гарнизоне.
— Вы слишком скромны, — сказал Уильям.
— Да, действительно, — внезапно вставила Ани, — Даже чересчур.
Уильям насмешливо посмотрел на девушку.
— Ну что вы, Ани. Не следует позволять свойственной экзотам нелюбви к насилию выливаться в ничем не обоснованное презрение к этому прекрасному молодому человеку. Я уверен, что и Хендрик, и Хью с ним согласны.
— О да, конечно. — Ани бросила взгляд на них. — Конечно согласны!
— Что ж, — рассмеялся Уильям, — мы должны быть снисходительны к избранной. Что касается меня, то должен признать, что я в достаточной степени мужчина, поэтому мне не может не нравиться сама мысль о возможности проявить себя в деле. Я… а, вот и обед.
Полные до краев суповые тарелки появились перед всеми сидящими за столом, кроме Донала.
— Лучше прямо сейчас сделайте заказ, — заметил Уильям.
— …Отец Донала был вашим одноклассником, не так ли, Хендрик? — поинтересовался Уильям, когда подали рыбу.
— Просто близким другом, — сухо ответил маршал.
— А, — сказал Уильям, осторожно насаживая на вилку кусок нежного белого мяса. — Я завидую вам, дорсайцам. Ваши профессии позволяют вам сохранять дружеские отношения независимо от занятий. В области торговли, — он сделал изящный жест смуглой рукой, — принцип всеобщего дружелюбия затмевает собой более глубокие чувства.
— Не все дорсайцы солдаты, принц, и не все сетанцы — предприниматели, — произнес маршал.
— Разумеется, — Взгляд Уильяма упал на Донала. — Что вы скажете, Донал? Вы по натуре просто солдат-наемник, или у вас есть иные стремления?
Вопрос был настолько же прям, насколько уклончиво его задали. Донал решил, что остроумный ответ с небольшой долей тщеславия будет наилучшим.
— Естественно, я бы хотел стать знаменитым. — Затем он смущенно рассмеялся: — И богатым.
Он заметил, как потемнело лицо Галта. Однако сейчас это его не взволновало: у него была иная цель. Донал надеялся, что у него будет возможность развеять подозрения маршала несколько позже. А сейчас следует казаться достаточно своекорыстным для того, чтобы возбудить интерес Уильяма.
— Очень интересно, — любезно заметил принц. — И как вы намереваетесь осуществить эти благие намерения?
— Я надеюсь, — ответил Донал, — что мне удастся узнать шо-нибудь, путешествуя среди миров, — что-нибудь такое, чем я мог бы воспользоваться для собственной выгоды.