Шрифт:
«Как тут жарко, жарко до чертиков».
Она подавила еще одну усмешку, и в тот же миг груз, давивший на сердце, внезапно растворился в холодном страхе… Все дело в этой свече на алтаре. С ней что-то не так, не так. Неужели никто не замечает? В ней что-то есть, внутри. И что-то выползает из нее, поднимается над ней, обретает форму.
Она попыталась подавить приступ паники, сказала себе: «Да это просто фитиль». Все свечи с искривленным фитилем что-то вытворяют — только ведь не такое! В груди у нее с невероятной стремительностью скапливалась некая сила — мощная всепоглощающая сила, исходившая из каждого чувства, из каждого уголка мозга, и вот она всколыхнулась, вызвав прилив неодолимого, жуткого отвращения. Лоис плотно прижала руки к бокам, отстраняясь от Кита и Джарвиса.
Что-то в этой свече… она подалась вперед, показалось: еще миг — и она шагнет туда — неужели никто не видит?.. Никто?
— Ах!
Она ощутила рядом пустое пространство и, не глядя, поняла, что Джарвис, резко выдохнув, внезапно сел… а потом она стояла на коленях, и, когда сияющий монстранс медленно поплыл в руках священника от алтаря, она ощутила в ушах оглушительный шум — рокот колоколов, похожий на удары молота… а потом, через миг, показавшийся вечностью, словно лавина прокатилась по сердцу — она несла крики и биение волн…
…Она услышала зов, почувствовала, что зовет Кита, что губы складывают слова, но те остаются беззвучными:
— Кит! Господи боже мой! Кит!
И тут она ощутила еще чье-то присутствие, нечто внешнее, прямо перед собой, цельное, очерченное красноватым ажурным узором. Внезапно она поняла. Окно Святого Франциска. Мысль уцепилась за него, приникла из последних сил, и она услышала, как все кричит непрерывно, неслышно: «Кит! Кит!»
А потом из тишины великой раздался голос:
— Благословен Бог.
Медленно нарастая, по храму тяжело прокатился отклик:
— Благословен Бог.
И тут же слова эти запели в ее сердце; запах ладана в таинственном, сладостном покое лежал на воздухе, а свеча на алтаре погасла.
— Благословенно имя Его.
— Благословенно имя Его.
Тут все померкло в круговерти тумана. Издав то ли возглас, то ли стон, она покачнулась и упала назад, на внезапно оказавшиеся там руки Кита.
V
— Лежи тихо, дитя.
Она вновь закрыла глаза. Лежала она в траве, откинув голову на руку Кита, а Реган промокал ей лоб холодным полотенцем.
— Все в порядке, — сказала она негромко.
— Знаю, но ты еще немного полежи. Там было слишком жарко. Джарвис это тоже почувствовал.
Она рассмеялась, а Реган вновь осторожно коснулся полотенцем ее лба.
— Все в порядке, — повторила она.
Но хотя разум и сердце наполнял теплый покой, она чувствовала себя странно разбитой и отрезвленной, будто некто держал на весу ее обнаженную душу и громко смеялся.
VI
Через полчаса она шагала, опираясь на руку Кита, по длинной центральной аллее к воротам.
— Как быстро день пролетел, — вздохнул Кит, — и мне очень жаль, что тебе стало нехорошо, Лоис.
— Кит, все уже в порядке, правда; не переживай, пожалуйста.
— Бедное ты мое дитятко. А я-то и не сообразил, что после поездки по жаре и всего остального благословение может оказаться для тебя слишком долгим.
Она жизнерадостно рассмеялась:
— По правде, дело, наверное, в том, что я не привыкла к благословению. Месса — это предел моего религиозного рвения.
Помолчала, а потом заговорила стремительно:
— Не хочу тебя шокировать, Кит, но я прямо сказать тебе не могу, как… как неудобно быть католиком. Вообще все это совсем устарело. Что до нравственности, самые отпетые мальчишки среди моих знакомых — католики. А самые умные — в смысле, те, которые много читают и много думают, — вроде как больше уже ни во что не верят.
— Расскажи-ка подробнее. Автобус придет только через полчаса.
Они присели на скамейку возле аллеи.
— Ну возьмем Джеральда Картера, он написал роман, и его напечатали. Если при нем упомянуть про бессмертие, он просто катается со смеху. А Хова — ну, еще один мой хороший знакомый с недавних пор, он вообще из «Фи-бета-каппы» в Гарварде, так он говорит, что мыслящий человек никак не может верить в христианскую мистику. Впрочем, он считает, что Христос был великим социалистом. Я тебя шокировала?
Она резко смолкла.
Кит улыбнулся:
— Монаха непросто шокировать. Работа у нас такая — держать удар.