— Заткнись!

Наступила тишина.

— Бетти, — проговорил наконец Перри, — у нас есть только один способ выпутаться из этой истории. Ты должна выйти за меня замуж.

— Выйти за тебя?

— Да. На самом деле другого способа…

— Заткнись! Я за тебя не выйду, даже если… если…

— Знаю. Даже если на всей земле не останется других женихов. Но если тебе хоть немного дорога твоя репутация…

— Ах репутация? Спасибо тебе большое, что подумал наконец о моей репутации. Что-то ты о ней не вспоминал, когда нанимал этого мерзкого Джамбо, чтобы… чтобы…

Перри беспомощно поднял руки:

— Хорошо-хорошо. Будет, как ты желаешь. Бог свидетель, я отказываюсь от всех притязаний!

— А я не отказываюсь, — произнес посторонний голос.

Перри и Бетти вздрогнули, девушка схватилась за сердце:

— Бога ради, что это?

— Это я, — проговорила задняя половина верблюда.

Перри сдернул с себя верблюжью шкуру и вытряхнул из нее хилого субъекта в неряшливо свисавшей с плеч пропотевшей одежде. Субъект крепко сжимал в руках почти пустую бутылку и глядел весьма вызывающе.

— Ага, — выкрикнула Бетти, — ты приволок это чучело, чтобы меня напугать! А говорил, что он глухой, это страшилище!

Задняя половина верблюда уселась в кресло и удовлетворенно вздохнула:

— Нечего так про меня выражаться, леди. Я вам не страшилище. Я вам муж.

— Муж?

Бетти и Перри одновременно вскрикнули.

— А как же. Такой же точно, как этот чудик. Черномазый вас поженил не с передней половиной верблюда. Он поженил вас со всем верблюдом. А чье кольцо у вас на пальце? Мое!

Вскрикнув, Бетти сорвала с пальца кольцо и злобно швырнула на пол.

— К чему это все? — едва ворочая языком, спросил Перри.

— К тому, что лучше бы вам меня задобрить, и задобрить как следует. А иначе я вместе с вами объявлю себя ее мужем!

— Это уже двоемужие. — Перри обратил к Бетти серьезный взгляд.

И тут для Перри настал кульминационный миг вечера, когда нужно было рискнуть всем ради последнего шанса. Он встал и посмотрел сначала на Бетти — она, ошеломленная новым осложнением, бессильно осела в кресле. Потом на субъекта, качавшегося в кресле из стороны в сторону, — неуверенно, но с угрозой.

— Ну ладно, — неспешно произнес Перри, обращаясь к субъекту, — я вам ее уступаю. Бетти, я намерен доказать, что, по крайней мере с моей стороны, наше бракосочетание было чистой случайностью. Я отказываюсь от всех прав на тебя как на супругу и вручаю тебя… вручаю тебя человеку, чье кольцо ты носишь на пальце, — твоему законному мужу.

Наступило молчание, на Перри уставились две пары глаз, выражавших безграничный ужас.

— Прощай, Бетти, — прерывистым голосом продолжил Перри. — Вспоминай иногда обо мне, наслаждаясь новообретенным счастьем. А я утренним поездом отбываю на Дальний Запад. Не держи на меня зла, Бетти.

Он окинул пару прощальным взглядом, отвернулся и, печально свесив голову, взялся за дверную ручку.

— Прощай, — повторил он. И повернул ручку.

И тут к нему на шею отчаянно метнулись змеи, шелка, копна рыжеватых волос.

— О Перри, не бросай меня! Перри, Перри, возьми меня с собой!

Шею Перри омочили ее слезы. Он хладнокровно обнял ее за плечи.

— Я не против, — всхлипывала она. — Я люблю тебя, и, если ты сейчас поднимешь с постели какого-нибудь священника, чтобы заново совершить обряд, я поеду с тобой на запад.

Передняя половина верблюда поверх плеча Бетти обратила взгляд на его заднюю половину, и обе едва заметно друг другу подмигнули — с тайным значением, смысл которого одним только истинным верблюдам и понятен.