Издержки хорошего воспитания
вернуться

Фицджеральд Фрэнсис Скотт
Шрифт:

И еще вот что: над ванной, справа, имеется окно. Окно узкое, с широким подоконником, пропускает внутрь помещения много солнечного света, однако надежно загораживает для стороннего глаза вид на ванну. Уже догадываетесь, в чем суть сюжета?

По традиции начнем с песни. Но так как изумленные восклицания зрителей совершенно заглушили начало, придется дать лишь концовку.

Джули (изящно-воодушевленное сопрано):

Когда Цезарь вторгся в Чикаго, Обаяшкой-ребенком он был: Недотроги-святоши тотчас В дикарский пустились пляс — И в весталках зажегся пыл. Когда подводили нервиев нервы, Он им взбучку давал всякий раз. Все белели как мел, Коли консульский блюз гремел — Римской империи джаз.

В продолжение шумной овации Джули скромно разводит руками, образуя на поверхности воды волны, — по крайней мере, мы можем об этом догадываться. Затем открывается дверь слева, и в комнату входит Лоуис Марвис: она одета, но несет с собой одежду и полотенца. Лоуис старше Джули на год: внешне они очень похожи, почти неразличимы и их голоса, однако стиль одежды и манера речи указывают на ее консерватизм. Да-да, вы угадали. Путаница, кто есть кто, — давний расхожий двигатель сюжета.

Лоуис (вздрогнув): Ой, извини. Не знала, что ты здесь.

Джули: О, привет! А я тут устроила небольшой концерт…

Лоуис (перебивая): Почему ты не заперла дверь?

Джули: Разве?

Лоуис: Конечно нет. Думаешь, я прошла сквозь нее?

Джули: Нет, дорогуша, я решила, что ты ее взломала.

Лоуис: Какая же ты беспечная!

Джули: Вовсе нет. Я просто счастлива, как пес, урвавший косточку, и даю маленький концерт.

Лоуис (строго): Пора бы и повзрослеть!

Джули (обводя комнату розовой ручкой): Тут, знаешь ли, отменная акустика. Вот почему такое удовольствие петь в ванной. Эффект просто потрясающий. Может, закажете что-то исполнить?

Лоуис: Хорошо бы поскорее освободить ванну.

Джули (задумчиво покачивая головой): Спешить незачем. Сейчас это мое королевство, Преславная.

Лоуис: С чего бы я такая?

Джули: Потому как ты рядышком с Пречистой. Только ничем в меня не кидайся.

Лоуис: Ты еще долго будешь тут сидеть?

Джули (подумав)-. От пятнадцати до двадцати пяти минут.

Лоуис: Сделай мне одолжение — сократи до десяти.

Джули (отдавшись воспоминаниям): О Преславная, не припомнишь ли ты студеный день в прошлом январе, когда некая Джули, знаменитая своей улыбкой Пасхального Кролика, собралась выйти из дому, а в доме горячей воды было кот наплакал и юная Джули, бедная крошка, только-только успела наполнить для себя ванну, как вдруг явилась ее злая сестра и сама в ней искупнулась, а юной Джули пришлось заменить омовение втиранием кольдкрема, что и дорого, и чертовски хлопотно?

Лоуис (нетерпеливо): Так ты не поторопишься?

Джули: Чего ради?

Лоуис: У меня свидание.

Джули: Здесь, дома?

Лоуис: Не твое дело.

Джули пожимает плечами — нам видна только верхняя их часть, — отчего по воде пробегает рябь.

Джули: Ну как знаешь.

Лоуис: О господи, да! Свидание у меня здесь, но не совсем дома.

Джули: Не совсем?

Лоуис: Он не зайдет. Заберет меня, и мы отправимся гулять.

Джули (вскинув брови): Так, теперь понятней. Это тот самый книгочей мистер Калкинс. Ты как будто бы обещала маме не приглашать его в дом.

Лоуис (в отчаянии): Ну не глупость ли это с ее стороны? Она его не выносит, потому как он только что развелся. По части опыта мне, конечно, с ней не сравниться, но…

Джули (глубокомысленно): Не позволяй ей дурить тебе голову! Опыт — самый увесистый золотой слиток. Все старики припасают его на продажу.

Лоуис: Мистер Калкинс мне нравится. Мы беседуем с ним о литературе.

Джули: А, так вот почему в последнее время по всему дому разбросаны эти тяжеленные книжищи.

Лоуис: Мистер Калкинс дает мне их почитать.

Джули: Что ж, придется тебе играть по его правилам. С волками жить — по-волчьи выть. А я с книгами покончила. Образования с меня хватит.