Шрифт:
– Я… тебе… помочь.
Его английский язык был в три раза хуже, чем у Алексея, который уже говорил, как я заметил, более чем прилично. Я уже хотел отказаться, как вдруг неожиданно закружилась голова.
– Садись.
Когда он сел на заднее сиденье, я начал говорить свой адрес, но на половине фразы резко замолчал. Таксист, выезжавший на соседнюю улицу, сначала бросил на меня недоумевающий взгляд, потом на моего попутчика, но тот только пожал плечами. Мое молчание было вызвано не плохим самочувствием, а тревожным колокольчиком, зазвеневшим внутри меня.
«Приходили к моему дому. Придут еще раз. Значит, надо ехать в другое место. В бар, к Сэму? Через весь город? Нет. Лучше к Джеку. Тот, похоже… в трех-четырех кварталах отсюда».
– Григ-авеню близко?
– Через пять минут будем!
– Тогда езжай по адресу: Григ-авеню, 30!
При виде меня физиономия Джека вытянулась натуральным образом.
– Ты… это…
– Дай… войти.
– Конечно. Конечно, заходи! И вы тоже!
Поддерживаемый Владимиром я добрался до дивана в гостиной и не просто сел, а рухнул на него.
– Дик, ты выглядишь, как покойник. Что случилось?!
– Вопросы… потом. Дай телефон. Еще лучше, сам набери… Вайсса и дай мне… трубку.
Подташнивало, кружилась голова. Закрыл глаза, и стало как-то легче. В какой-то момент я очевидно потерял сознание, потому что словно через толстый слой ваты вдруг услышал голос Джека: – Дик! Дик! Очнись!
Трубка была такой тяжелой, что я с трудом удерживал ее в руке.
– Хайми. В меня вчера стреляли. Двое. У моей квартиры. Сейчас я у Джека.
– Как ты?
– Контужен. Плечо задето.
– Сиди там. Пришлю врача и парней.
Я отдал трубку Джеку и только тут заметил сидящего на краешке стула Владимира.
– Джек. Дай ему денег. Или подожди, – я с трудом нащупал в кармане бумажник.
Достал и раскрыл его. Вытащил первую попавшуюся банкноту и протянул ему.
– Владимир. Спасибо.
– Я… иду? – неуверенно спросил меня русский эмигрант.
– Да. Спасибо.
Он сунул в карман деньги и вышел. За ним вышел Джек. Хлопнула дверь. Я попытался снять с себя пальто, но не хватило сил. Вошел Грубер и сел напротив меня.
– Что, приятель? Совсем хреново?
– Бывало… и лучше.
– Кто это с тобой был?
– Они… мне помогли.
– Они? Кто они?
– Друзья. Потом… поговорим.
Не знаю, сколько прошло времени, но когда я снова открыл глаза, гостиная была полна людей. Малыш Джонни, Дэн, а с ними еще пара парней. Голова закружилась, и мне пришлось закрыть глаза. Потом я услышал голос врача: – Помогите снять с него пиджак! Мне надо его осмотреть!
Я, то приходил в сознание, то опять проваливался во тьму. Когда снова очнулся, то увидел, что лежу в больничной палате на белых, хрустящих простынях.
Глава 8
Спустя пару дней, ко мне приехал Вайсс. Его интересовало не столько мое здоровье, сколько подробности покушения и мои соображения по этому поводу. Выслушав мою версию, он сказал: – В этом ты прав. Это Санни Анджелло. Только кто ему настучал?!
– Шесть человек знали мой адрес. В том числе и ты, Хайми. Двух дней не прошло, как я приехал, а убийцы уже ждали меня. Этот чертов итальянец не мог узнать о смерти своих братьев раньше, чем мы приехали. Значит, он мог узнать об этом только от «крысы». Думаю, что от нее он узнал и о нашей поездке. Идем дальше. Стреляли в меня около моего дома. Значит, предателя надо искать среди тех, кто знает мой адрес.
– Ты прав. Это человек, который хорошо тебя знал. Сразу могу сказать тебе, парень, что мозги у тебя работают как надо!
– Ты так говоришь, словно уже знаешь предателя!
– «Крыса» – твой приятель Джек Грубер!
– Джек?! Почему ты так решил?!
– Он пропал сразу, как только наши ребята забрали тебя из его квартиры. Его нет дома уже трое суток, и мы нигде не можем его найти. Насколько хорошо ты его знал?
– Трое суток? А ты не думаешь, что его прихлопнули так же, как хотели убрать меня?!
– Сутки назад его видели. В заведении Грека.
– Если это так, то он… Я считал его… почти другом. Вместе ходили в рестораны, к девочкам… Но как же так?! Почему?!
– Ты знал, что он азартный игрок?!
– Он этого и не скрывал. Время от времени брал у меня деньги взаймы. Он сильно проигрался?
– Да. За эти пару дней мы о нем кое-что узнали. Оказалось, что Грубер очень азартен и нередко спускает все до цента. Нашли нескольких человек. Те рассказали, что речь идет о долге около одиннадцати тысяч долларов.