В 2004 году, в интервью журналу «Севентин» она расскажет об этих ограничениях: «Родителям надо выпустить вас на волю и дать наделать ошибок, потому что только так можно разобраться, кто ты такой. Нельзя жить в тюрьме».

Все ошибки придут в своё время. Становится очевидно, что Бритни не может больше терпеть ту роль, что ей навязали. Слава меняла её. Всё чаще раздавалась её главная жалоба, громкий крик: «Я хочу заниматься тем же, чем все нормальные люди!»

Источник, близкий к Бритни, рассказывает:

– Она – прирождённый исполнитель, и в большой мере сама хотела такой жизни, но всё-таки взбунтовалась против неё. Оказалось, что она не справляется с ролью такой крупной звезды. Когда у Бритни появился первый миллион на счете, она воскликнула: «О Господи!» Ей радостно было осознавать, что теперь она способна позаботиться о семье. Обо всём остальном она тогда не подумала, и теперь ощутила, что ситуация вышла из-под контроля».

Роберт Бейкер вспоминает свои разговоры с Бритни. Он всегда знал, что она руководствуется благими намерениями, даже когда голова от давления идёт кругом:

– Она решила, что должна обеспечить финансовое благополучие всем членам семьи: такую цель она поставила перед собой. В остальном она мало что соображала, – рассказывает он.

Исполнительница не забывала питать противоречия и устраивать провокации для привлечения внимания: сперва питон на шее на MTV Awards 2001, где она пела «I’m A Slave 4 U», потом «поцелуй» с Мадонной на MTV Awards 2003.

Фаллический символ и имитация лесбиянства к 2003 году уже навевали скуку; от того, что 21-летняя девушка целуется по-французски с 45-летней женщиной, удовольствие получили только сами Бритни с Мадонной.

В интервью журналу «Аут» Мадонна рассказывала, как описала эту ситуацию дочери: «Я – мама-звезда, а она – ребёнок-звезда. Я целую её, чтобы передать ей свою энергию».

Шок, трепет и конфликт впитывались в Бритни как рефлексы, а в «исполнении» она обретала некую индивидуальность. Встав на этот путь в шестнадцать лет, она окончательно превратилась в звезду. Теперь в этой единственно возможной шкуре она чувствовала себя одновременно уютно и неуютно. Себя она видела только в восприятии других, и ей помогали модельеры, гримёры и стилисты, создавая внешность на миллион долларов.

Бритни черпала цели и одобрение из новой личности, такой же странной, как и её поступки. Возьмите застенчивую девушку с низкой самооценкой, обращайтесь с ней как со звездой, и она с радостью отбросит свою прежнюю суть и влезет в новый, блестящий костюм, который ей бесплатно предлагает слава. За этим пьянящим обещанием кроется продвижение ложной сущности, но Бритни слишком далеко зашла по этому пути, чтобы вернуться к истокам. Как выяснилось, слава – не грудной имплант.

Ещё с детства она всегда слушалась взрослых, так что взять и бросить всё она не могла. Уступчивая натура Бритни гарантировала, что она не выйдет из игры. В душе она ещё не способна была решиться на конфликт с начальством. Повиновение и уважение были у неё в крови, а теперь на ней повисла ответственность за ожидания всего мира.

Роберт Бейкер говорит:

– Она устала изображать ту, кем все хотели её видеть. Всё зависело от неё. Она одна за всех забивала мяч в ворота. Но в глубине души спрашивала себя: «Что же я представляю собой?»

И приходила к выводу, что за пределами сцены и внимания толком не знает, что делать. Цитируя Питера Селлерса, Бритни стала звездой, заявляющей: «Я не знаю, кто или что я такое». Человек за маской потерял устойчивость. Вряд ли Бритни на сознательном уровне так разбиралась в проблеме. Она жила под громадным давлением, какое не может вынести ни одна девушка.

Все исполнители с опытом живых концертов, известные и не очень, рассказывают, что очарованная публика наполняет бурной энергией. Бритни говорила: «На сцене я ощущаю себя самым счастливым человеком в мире». Выступления несли ей ту же радость, что и в детстве, но теперь на неё смотрело уже не одно счастливое лицо Линни, а 10 000 восторженных фанатов каждый вечер. Так что эйфория накладывалась на перевозбуждённую нервную систему, питающуюся одержимостью толпы. «В зоне» Бритни взлетала буквально до небес: проблемы начинались после шоу, когда накал страстей спадал.

...

Выступления для Бритни стали сродни зависимости, они, как любая наркомания, заполняли пустоту в её личности. То, что на сцене она получала удовольствие, ощущала себя на своём месте, порождало в ней ложную веру, что это и есть её подлинная сущность. Так бывает, если человек без ощущения своего «я» становится популярным. Ему нужна слава, нужна сцена. И Бритни вечно искала избавления в очередном концерте, потому что обожание возносило её на седьмое небо, что, в свою очередь, укрепляло ложное «я». И она контролировала ситуацию. Но это искуственные ощущения, и они не длятся долго.