Из списков Киприановской редакции Жития Петра издан только Харьковский [55] . По воспроизведенной в другой работе Г. М. Прохорова фотографии л. 138 об. данной рукописи можно судить о качестве издания: текст передан в сильно упрощенной орфографии, вместо «пришедшу» напечатано «прошедшу», вместо «Акиндонову» — «Акиндинову» (без оговорок), слово «Христово» воспроизведено как «духовное» (?!) [56] . Не перечисляя всех недостатков публикации, нельзя все–таки обойти вниманием заключительных слов памятника: «буди всемь нам получити о самом Христе» — в издании Г. М. Прохорова слово «Христе» интерпретировано как «Христосе» [57] . К удивлению, публикация Прохорова со всеми ошибками и нелепостями перенесена в книгу Р. А. Седовой [58] , причем исследовательница не только не удосужилась сверить текст с рукописью, но и добавила ряд новых неточностей (например, там, где Прохоров заключал пропуски в квадратные скобки, Седова отбросила и эти условности).

С целью изучения рукописной традиции Киприановской редакции Жития Петра вводим в научный оборот список ГИМ, Собр. Чудова монастыря, № 221 (Лествица с дополнениями) [59] . Житие митрополита Петра расположено на л. 219—237. В этой части преобладают знаки: Единорог — Брике, № 9984 (1421—1427 гг.); Корона — Брике, № 4625 (1414— 1424 гг.); Литера М под короной — Брике, № 8400 (1427—1430 гг.); Весы — типа Лихачев, № 583 (1420 г.). Таким образом, список может быть датирован 20–ми годами XV в. Судя по языку, рукопись происходит из западнорусских областей. Текст очень близок Харьковскому списку, который используем для исправления и восполнения пропусков (заключаемых в квадратные скобки).

Мсяца декабря 21 день. Жытие и жызнь и мало исповедание от чюдесъ иже въ святыхъ отца нашего Петра, архыепископа Кыевьскаго и всея Руси. Списано Кыприаном смренымъ митрополитом Киевьскымъ и всея Руси. Господи, благослови, отче.

Праведницы в вкы жывуть и от Господа мзда ихъ, и строение ихъ от Вышняго. И праведникъ, аще постигнеть скончатися, в покои будеть. И похваляему праведнику, възвеселятся людие, зане же праведным подобаеть похвала. От сих убо единъ есть и иже [60] нын нами похваляемыи священноначалникъ. И аще убо никто же доволенъ нын есть похвалити достоиное по достоиньству, но пакы неправедно судих, таковаго святителя внець неукрашенъ нкако оставити, аще и преже нас бывшии самохотиемъ преминувша. Смотрение и се нкое Божие, мню, и святаго дарование, яко и мы малу мъзду приимем, яко же и вдовица она, принесшиа дв мдь ници.

И азъ убо многыми деньми томимъ и привлачим любовию къ истинному пастуху, и хотящу ми малое нкое похваление принести святителю, но свою немощь сматряющу недостижьну [61] къ оного величьству, удержаваахся. Пакы же до конца оставити и обълнитися тажчаиша вмних. Сего ради на Бога всю надежду възложивъ и на Того угодника, по дло выше мры нашея приях ся — мало убо ми от жытиа его повдати, елико Богъ дасть и елико от сказателеи слышах, мало же и от чудесъ его. Ни бо аще не может кто всю глубину исъчрипати, оставити тако и ни поне малою чашею прияти и прохладити свою жажду. Тако и о сем недостоино судих, на его ми мсте стоящу и на его гробъ зрящу, и того же ми престола наслдьствовавшу, его же онъ преже лт остави и къ небесным обителемъ преиде. Начну убо еже о немъ пов сть, рождение же его и въспитание, и еже из мира изъшествие.

Съи убо блаженыи Петръ родися от христиану и благоговину родителю въ единомъ от мстъ земля Велынскыа. Прилучиже[ся] нчто сицево и прежде рождениа его, еже не достоит молчанию прдати. Еще бо ему сущу въ утроб матерни, въ едину от нощыи, свитающы дневи недли, вид видние таково [62] мати его. Мнше бо ся еи агньца на руку держати своею, посред же рогу его древо благолиствно израстъше и многыми цвты же и плоды обложено, и посрд втвеи его многы свща свтящых и благоуханиа исходяща. И възбудившися, недоумяшеся, что се или что конець таковому виднию. Обаче аще и она недомышляшеся, но конець посълд съ удивлением яви, еликыми дарми угодника Своего Богъ обогати.

Рождьшужеся отрочати, и седмаго лта възрасти достигшу, вдано бывает родительми книгамъ учитися. Но убо учителеви съ прилежанием ему прилежащу, отроку не спшно учение творяшеся, но косно и всячьскы не прележно. О семъ убо немала печаль бяше родителем, немалу же тщету се вмняаше себ и учитель его. Единою же яко во сн вид отрокъ нкоего мужа [63] въ святительскых одеждахъ пришедша и ставша над ним, и рекша ему: «Отверзи, чадо мое, уста своя». Оному же отверзъшу, святитель десною рукою прикоснуся языку его и благословившу его, и яко же нкоею сладостию гортань его нальявъшу. И абие възбудися отроча и никого же вид. И от того часа вся, елико написоваше ему учитель его, малым проучениемъ изъучааше, яко и в мал времни всхъ съверьстьникъ своих превзыде и предвари.

Бывъшу же ему двоюнадесятим лтом, иде къ прележащеи тамо пусты ни въ единъ от монастырь, и от тамо сущаго игумена постризается и къ братии причитается. И съ отъятиемъ убо власныимъ и всяко мудрование съотрзает плотьское, и бывает свершенъ [въ] всемъ послушникъ [64] , духовному отцю своему послдуя. В поварню убо воду на раму своемъ и дрова нося, и братия власницы измывая, зим же и лт се творя безъпрестанно. Ни же се остави правило, еже по звону церковному пръвому обртатися въ церкви въ нощьныхъ и въ дневных правилх, и по скончани послжде всх исходити. Но и стоящу ему въ церкви и съ благоговниемъ послушающу божественаго писаниа съ всякымъ прилежаниемъ, николи же въсклонися къ стн. И лта убо доволна въ таковомъ устроени проводи день от дне, яко же нкоею лствицею въсхождениа въ сердци полагаше, по Лствичника указанию же и слову. Всегда убо наставника во всемъ послушая и братиамь без лности служа, не яко человкомъ, но яко самому Богу. И всмъ образъ бываше благъ къ добродетельному житию смрениемь и кротостию, и молчаниемъ.

По времен же и диаконьское служение приемлет разъсужениемь наставничимь, потомъ же и презвитерьскому сану сподобися, и ни тако пръваго служениа не преста, еже служити братиамъ съ всякымъ смрениемъ въ скрушени сердца. Но в желание приходить учению иконному, еже и въскор навыче повелниемъ наставника. И сему убо длу прилежа, и образъ Спасовъ пиша и Того всенепорочныя Матере, еще же и святыхъ въображениа и лица, и отсуду умъ всякъ и мысль от земьныхъ отводя, весь обоженъ бывааше умомъ и усвоевашеся къ воображениемъ онх, и большее рачение къ добродтельному житию прилага же, и къ слезамъ обращаашеся. Обачаи бо есть въ многых се, яко егда помянеть любимаго лице, абие от любве к слезамъ обращается. Сице и съи божественыи святитель творяше, от сихъ шаровныхъ образовъ къ первообразным умъ възвождааше. И убо преподобныи отець нашь и Божии человкъ без лности иконы длааше, наставникъ же сих приемля, раздавааше, ова братиамъ, ова же и нкыим христолюбивымъ, приходящымъ въ монастырь благословениа ради.