Марина дала капризничающей девочке сушку и продолжала:

– Через три недели я забеременела, потому что Юра хотел ребенка. Обязательно девочку. Он с меня потом девять месяцев пылинки сдувал, фрукты покупал, соки давил, в хорошую больницу на учет поставил. Где деньги брал, не спрашивайте, я не интересовалась. И сначала, когда Лиана родилась, тоже безупречным казался. Он дочку в честь своей покойной мамы назвал, повторял: «Вернулась Лиана, я теперь не один, у меня семья». Твердил эту фразу, как молитву, утром, вечером, в обед. А потом исчез. Просто ушел на работу и не вернулся.

– И вы сидите сложа руки? – удивилась я. – Не обратились в полицию?

– Кто меня там слушать будет? – грустно спросила Марина. – Не москвичка же, в городе на птичьих правах. Приехала работу искать, пристроилась на стройку штукатуром, зарегистрировалась в общежитии, а сейчас тут, в чужой квартире, устроилась. Правда, Лиану Юра зарегистрировал, доченька моя полноправная столичная девочка. А мама ее шантрапа провинциальная.

Королева мрачно улыбнулась.

– В полицию идти смысла нет. Юрка ночевать не пришел, а на следующее утро мне позвонил и сказал, что решил заработать для нас с дочкой побольше денег, поэтому нанялся куда-то за границу, сейчас улетает. Куда направляется и что делать собирается, не сообщил. Я не пыталась его подробно расспрашивать, но все же поинтересовалась: «Юра, почему ты мне раньше о своих планах не рассказал?» А он ответил: «Ты бы меня не отпустила. Живи спокойно в моей квартире, я непременно вернусь с большими деньгами». Вот я и жду его.

Мне стало жаль Марину.

– На что вы живете?

– Нам хватает, – вздохнула Королева. – Сначала-то я растерялась, запаниковала, потом сказала себе: от слез толку нет, вылезай, дорогуша, из дерьма, нечего ждать доброго Деда Мороза, он к плохим девочкам вроде тебя не приезжает. Всегда есть выход, надо на свои силы рассчитывать, а не подарки у судьбы клянчить. Таких, как я, гастарбайтерш одиноких с детьми, полным-полно. В ясли или садик они малышей пристроить не могут, там и для москвичей мест не хватает. Я объявление по району развесила: «Приглашаю деток от двух до пяти лет в домашнюю группу». Сейчас ко мне семерых водят. Больше жилплощадь не позволяет.

– Сколько у вас комнат? – заинтересовалась я.

– Стандартная распашонка, одна комната побольше, другая поменьше, – пояснила Марина. – Но Юре повезло. Его мать квартиру от МГУ получила, она в университете преподавала. Поэтому жилье чуть получше стандартного. Кухня, правда, – не повернуться, но санузел раздельный, есть коридор. И комнатушки не проходные.

– Никогда не видела такую планировку, – соврала я. – Можно посмотреть?

– Пожалуйста, мне не жалко, – разрешила Марина. – Пошли.

Я встала с табуретки.

Почему Юрий завел ребенка? Неужели от всего сердца полюбил Марину? Может, и так. Но, несмотря на это, Приходько врал Марине. Свою квартиру его мать продала перед переездом к мужу в Питер. Макс уже успел проверить слова Надежды Михайловны, рассказавшей историю детства и юности Юры, все оказалось правдой. И я знаю, что вот эту, не самую плохую двушку, где сейчас нахожусь, подлому парню приобрел Весенин.

Марина радушно продемонстрировала комнаты, ванную, туалет. Я посетовала на то, что нет кладовки.

– Неудобно, когда припасы поставить некуда. Всегда мучаюсь в конце лета, где спрятать домашние консервы. Моих соседей выручают гаражи или погреба на фазендах. А вы где банки держите и овощи?

– Я не делаю заготовок, – ответила Марина. – Вы правильно заметили, тут места для банок-склянок, тем более для картошки с морковкой нет. У Юры ничего, кроме квартиры, не имеется, машиной он не обзавелся, дачей тоже. Домик в деревне мне бы не помешал, хотелось бы маленькую Лиану на лето в Подмосковье вывозить. Овощи я в магазине беру, они недорогие совсем. А то, что по карману бьет, манго, например, на огороде все равно не вызреет.

– Если Юрий вдруг позвонит или вернется, пусть соединится с нашей адвокатской конторой по любому из этих телефонов, – попросила я, вынимая из сумочки заранее заготовленную бумажку. – Извините, у меня визитки вчера закончились, поэтому от руки номера нацарапала. Здесь мой мобильный контакт и офиса. Пусть Приходько спросит Максима, тот непосредственно занимается вопросом его наследства.

– Непременно передам, – пообещала Марина. – Но от Юры уже давно известий нет. Иногда мне так страшно делается… Вдруг его убили? Сейчас много злых людей вокруг. Может, шел Юрий по улице, на него напали, хотели ограбить, а он сопротивляться начал, вот бандиты и озверели. По телевизору постоянно о таких случаях говорят.

Попрощавшись с Мариной, я вышла на лестничную клетку, спустилась на этаж ниже и вдруг услышала:

– Эй, она вам наврала, что он исчез.

От неожиданности я замерла.

– Идите сюда, – прошептали слева, – дверь открыта.

Створка, украшенная пластиковой панелью, имитирующей красное дерево, приоткрылась. Я приблизилась к ней, увидела милую бабулю в светло-бежевой блузке и спросила:

– Вы меня зовете?

– Кого ж еще, – кивнула она, – имя плохо расслышала. Ева Лампи? Так?