— Выглядит так, — резюмировала Капитан, — словно он был поочередно представлен всем членам Хунты, всё больше и больше наслаждался этим, а затем его перевезли к Великой. Но что всё это значит?

— Папа наверняка знает, — сказал Кассиан.

— Но папа в тюрьме, — заметила Капитан. — Вспомните, каково вам там было.

— Эй, — послышался тонкий голос, и все обернулись к Шниферу Брякнуллу, который выглядывал из-за элегантной сумочки Капитана. — Пошлите меня туда. Я ошвобожу жаключенного, найду Штаршого, выпущу папу и еще кое-кому накоштыляю. Я…

— Ни секунды не сомневаюсь в этом, дорогой, — сказала Капитан. — Но солнце уже садится, у тебя была трудная неделя, и сегодня ночью ты свободен от вахты. Ночь за решеткой папе не повредит. Утро вечера мудренее. А сейчас — отдыхать.

На ужин был суп минестроне — с макаронами и томатами, ростбиф с шестью овощами, клубника и Двойная Гернсейская Сливочная Бомба Павлова Элизиум. Затем были хоровое пение и показательные выступления грабителей. Гвоздем программы стала демонстрация легендарного трюка Софии Спёрлы — «Снятие Подштанников Без Нарушения Верхней Одежды».

Трюк демонстрировался на Пите, и, хотя Пит от души смеялся, а миниатюрная грабительница размахивала в воздухе его кальсонами, вечер прошел не слишком весело. Команда «Клептомана» была дружной командой и хотела, чтобы все ее члены, даже самые странные, были на месте. Так что спать легли рано и спали великолепно.

В отличие, дорогой читатель, от тех, кто отсутствовал. Для порядка перечислим их, а заодно сообщим, чем они были заняты.

1. Папа Крошкибыл заперт в Камере Смертников, тесной темнице, вырубленной в скале. Дверь — в потолке, скорее даже люк, чем дверь. Окружение его составляли несколько тритонов и, судя по звукам, возможно, гремучая змея, а также многочисленные надписи на стенах. Неприятно в этих надписях, процарапанных на камне, было то, что все они были завещаниями и прощальными словами людей, которых ожидал Страшный Конец. Приятно же, наоборот, то, что процарапаны эти надписи были довольно глубоко. Учитывая твердость камня, для этого требовалось много времени, а это, в свою очередь, наводило на мысль, что люди проводили здесь несколько лет, прежде чем Страшный Конец все-таки наступал. Безумно радоваться этому, понятно, не стоило. Но это было единственное, чем мог утешаться папа Крошки.

Потому что от его единственного источника света — свечи — оставался всего один сантиметр. А в камере было довольно сыро. И с каждой минутой становилось всё сырее и сырее.

2. Большой Багажсидел на корточках за валуном, на крутом склоне горной долины. Долина, поросшая чудесной зеленой травкой, была обнесена высокой колючей изгородью и застроена опрятными коттеджиками — каждый с верандой. На верандах, за столиками с пестрыми скатерками, сидели Няни, резались в карты и пили джин.

Багаж взбежал в гору под ручку с Няней Торпидо, любовно огрел ее на прощанье и вскарабкался к этому укромному месту, потому что (так, по крайней мере, это выглядело со стороны) испытывал чувство одиночества, хотел предаться мыслям и, естественно, понаблюдать. Из этого своего орлиного гнезда он увидел весьма занятную сцену. Вместо того чтобы присоединиться к картежницам на верандах, Няня Торпидо прошествовала в глухой конец долины. Там долина сужалась, и последние пятьдесят метров представляли собой узкую расселину. Заканчивалась расселина скалой с аккуратной бежевой дверью. Посреди двери был блестящий медный звонок. Няня Торпидо позвонила в звонок. Дверь открылась. Оттуда хлынул свет. Перед Няней Торпидо выросли две крупные Няни-охранницы. Обменявшись паролем и отзывом, охранницы впустили Няню Торпидо внутрь. Обратно она не вышла.

Багаж как будто задумался, хотя думает он или нет, понять, конечно, было трудно. Лирически помахав на прощанье пальцами толщиной с копченую колбаску, он зашкондылябил вниз к берегу.

3. Старший Механик Кронпринц Беовульф Исландский (низложенный), Бакалавр Технических Наук, Рейкьявик, 101,испытывал Счастье. Теплое розовое Блаженство. Запах Королевского Михаила, с легкой отдушкой серы. Укачивание. Голос пел ему колыбельную:

Старшой сосал палец.

Счастье, счастье, счастье.

10

Солнце вылетело из моря, как футбольный мяч после хорошего удара. В зеленых деревьях, за синей водой, запели десять тысяч птиц. В каюте первого класса «Клептомана-2», на двенадцатом часу сна, Маргаритка открыла глаза.

Что-то стучало по корпусу судна.

Надев нарядную зеленую пижаму, Маргаритка взбежала по трапу на палубу. Брат и сестра вышли следом. Здесь стук раздавался громче, и у поручней левого борта толпились грабители. Маргаритка встала на цыпочки и посмотрела вниз.

Внизу, вдоль борта, ходило по воде громадное существо и молотило по обшивке кулаками, как кувалдой.

— Осторожно с моей краской! — крикнул Ганс Шанс, штурман «Клептомана».

— Ничего с вашей краской не сделается, — сказала Маргаритка. — И потом, она теперь не ваша, а наша. Спустите туда что-нибудь.

Спустили крюк. Он зацепил Большого Багажа за ручку, поднял его, мокрого, из моря и опустил на палубу.

— Ну? — сказал Кассиан.

— Хур, хур, — сказал Большой Багаж и могучим пальцем показал на восток.