По залу пронесся шум – безмолвные до этого момента зрители вскакивали.

Фокусник прикрыл глаза.

– Осталось совсем немного. Фреймус снаружи, я это чувствую.

– Тогда нельзя терять время, – Морриган выпрямился. – Марко, займи свое место в Совете. Ты нужен нам. Все члены Магуса будут держать «кольцо», пока хватит сил. Кроме тебя, Далфин.

Дженни моргнула. Опять ее выделяют?

– Кто-то должен остановить химеру.

Дженни вздрогнула.

– Дед?!

Марко молчал, сосредоточенно массировал переносицу. Дженни знала эту манеру. Он всегда так делал, когда нужно было принять трудное решение.

– Уильям, она не справится. Даже с антагонистом. Это убийство.

– Пусть задержит ее. Главное – не давай ей закончить знак!

– Уильям, это безумие! Эдвард, Людвиг, что вы молчите?

– Мы теряем время, – сказал Эдвард. – Надо решаться. Снимаем «кольцо» и сдаемся на милость Фреймуса или пытаемся протянуть, пока Дженни не остановит тварь.

– Решать должна Дженни, – сказал Людвиг. – Все в ее руках. Что ты выберешь, Джен?

Ноги у Дженни подкосились. Ей надо поймать химеру? Остановить тварь, высосавшую почти всю жизнь из Брэдли и похитившую тело Калеба? Монстра, заморозившего весь цирк, одного прикосновения которого достаточно, чтобы превратить ее в ледяную статую? И все это в одиночку?!

– Дед?!

– Я против, – сказал он. – Но вся сила Магуса должна быть сосредоточена здесь – надо подпитывать «кольцо». Единственный, кто пока не вовлечен в ритуал, – это ты. И у тебя фосса. Так что ты сама должна решить.

– Если я не пойду, это ваше «кольцо» разрушится, химера убежит, и мы не выполним контракт?

– Да.

– И это плохо для нас?

– Очень! – отрубил директор. – Далфин, я, возможно, был к тебе несправедлив, но сейчас мы зависим от тебя. Весь цирк, все – и члены Магуса, и обычные люди. Их судьбы в твоих руках.

– Времени почти нет, Джен, – неожиданно мягко сказал Эдвард. – Очень скоро знак Ковена будет завершен, и тогда Фреймуса не остановить. Он войдет в Магус.

Дженни с тоской посмотрела на львенка, сидевшего на манежном бортике. Вот бы сейчас оказаться на его месте, превратиться в маленького звереныша, играть с собственным хвостом и не знать ни про какой Магус, заклятья, фейри и прочую древнюю мифологическую рухлядь. Ну как ей совладать с этой тварью?! Чем она ее побеждать будет – голыми руками? А все остальные будут в шатре отсиживаться, пока она одна с химерой воюет? Отлично придумали!

– Далфин, не заставляй тебя умолять! – заерзал в кресле Морриган. – Неужели непонятно, что у нас нет выбора?

Дженни подняла глаза, подумала, что бы такого сказать вслух про взрослых, которые переваливают самые сложные задачи на других, но в итоге смогла лишь выдавить:

– Выбор есть всегда. Так нечестно.

И побрела к выходу, подхватив звереныша на руки.

Когда она входила в цирк, на улице царил серый март, теперь же ей распахнул объятья апрель – солнечный и юный. Свежий ветер бродил над Магусом, заглядывал в окна, трепал волосы. Неестественная зима отступала окончательно, залегала под вагончиками синими полосами ноздреватого снега или, захваченная врасплох солнцем, испуганно сжималась сероватыми пятнами. Деваться им было некуда, и, пойманные в кольцо зеленых трав, они медленно таяли.

Дженни обреченно огляделась – она любила весну, пожалуй, даже больше, чем лето, но сейчас эта красота казалась пустой и бессмысленной. Зачем капель звенит с крыш, зачем вода подтачивает основания осевших сугробов и зачем солнце висит над головой и светит так жизнерадостно и так подло? Мимо прошлепал по лужам водитель Джеймс со стремянкой на плече, установил ее у фургона и полез наверх со щеткой для чистки стекол.

– Привет, Джен, – бодро провозгласил он. – Ну и погодка, правда? Чертов циклон.

– Да, Джеймс, и не говори, – взвилась девушка. – Погода – ужас, все раскисло, а мне по этой грязи надо ловить химеру! Ты, случаем, не знаешь, как можно поймать магическую тварь, которая заморозила весь цирк? Может, заманить ее в холодильник?

Глаза у водителя сделались стеклянными и пустыми.

– Ну и шуточки у тебя, Джен, – хохотнул он неуверенно и сосредоточенно заелозил щеткой по крыше, счищая остатки снега на землю. Ему почему-то резко расхотелось продолжать разговор с Дженни.

«Интересно, что это такое – «светлый сон, – размышляла девушка, огибая шатер. – Вроде бы и нормальный человек, глаза открыты, ходит, разговаривает, вон, даже снег убирает. А в то же время – ничего не видит и не знает. Словно сквозь какие-то очки на мир смотрит.

Может быть, у меня тоже такие очки на носу, – подумала вдруг Дженни. – Может, мне все это кажется, а на самом деле нет ни химеры, ни Древней земли и никакого колдовства не существует?»

И тут она увидела Калеба.