Убитых степняков местные жители похоронили ещё на рассвете, улицу на месте схватки посыпали свежей землёй. И вместе с тем не преминули растащить половину товаров каравана, разорив торговца окончательно.

Капитану удалось разжиться хорошим запасом стрел, оставленным Межниками. Выручило нежелание людей иметь дело с оружием кочевников. У ворчащего о страшных убытках хозяина постоялого двора закупили припасов в дорогу и наполнили вином два меха.

Игнис рассовал всю поклажу по сумкам и приторочил к седлу двуручник. Бехтерец после недолгих размышлений всё же оставил на себе, хотя мысль о том, чтобы скинуть его и перегрузить на коня, выглядела очень заманчиво. В дороге всякое может случиться, а на скаку облачиться в доспех не получится даже у более опытного наездника.

Вскоре вся группа трусила рысью по южному тракту, идущему вдоль края Сильванского леса. Впереди ехал Юс, держа в руках повод коня жены; юнцу же отдельную лошадь не доверили, посадили его позади Капитана.

Скачущий последним Игнис оглянулся и приложил ладонь козырьком ко лбу. Вдали поднимался столб пыли, и плотность его говорила о кавалькаде в полсотни, а то и больше, всадников.

Не прошло и десяти минут, как стал различим несущийся галопом отряд верховых. Бойцы конных соединений Корсии пользовались кольчужными хауберками, а доспехи приближающихся совершенно не блестели на солнце, а наоборот - отличались тусклостью. Возможно показалось, но впереди на вороном жеребце скакала женщина; тёмные волосы её развевались на ветру. Лица нескольких мчащихся рядом воинов закрывали повязки. Из-за спины большинства всадников торчали края луков, солнечные лучи отскакивали от круглых щитов с изображением кривого кинжала...

– В галоп!!!
– заорал Игнис и с силой наподдал пятками в бока жеребца.
– Это Теворские Горлорезы! Не меньше полусотни!

Капитан два раза обернулся, подстёгивая коня и веля юнцу держаться крепче. Лошадь Юса пустилась галопом, а сам он всё время помогал жене направлять её кобылку в нужную сторону. Мастер также не оплошал, среагировал мгновенно. Жеребец его погнал во весь опор, подымая клубы пыли, кои приходилось глотать скачущему позади Игнису.

Прекрасно чувствующие себя в седле степняки приближались с каждой минутой. Иногда слуха достигали отрывистые команды длинноволосой воительницы, где-то сбоку просвистели несколько стрел, топот копыт напоминал шум стремнины водопада.

Вильнув в очередной раз, тракт вывел разгорячённую кавалькаду на более ровный участок. Справа в некотором отдалении бежала жёлто-зелёная стена Сильванского леса, слева расстилались бескрайние луга и пастбища.

Вулкан отталкивался мускулистыми ногами от земли и летел во весь опор, всхрапывая на ходу и перебирая зубами удила. На шее его выступил пот, двуручник глухо бился о седло. Порыв восточного ветра швырнул в лицо Игниса клубы пыли и песка, и он поспешно заслонился рукой. Глаза с трудом успевали выхватывать крупные куски пейзажа вокруг. Игнис пригнулся к шее коня и мёртвой хваткой стиснул повод. Стрелы прошивали пылевую завесу позади всё чаще. Одна из них ткнулся в спину, боль резанула под лопаткой, но бехтерец выдержал.

Теворские Горлорезы может и не Гулкий Ветер, что могут на скаку выпускать десятки стрел без единого промаха, но они всегда считались лучшими бойцами кочевников, отменно владеющими и луком, и пикой, и мечом. Ширина тракта позволяла стрелять лишь трём передним всадникам, иначе бы беглецов давно утыкали стрелами.

Бледная как полотно Мия двумя руками вцепилась в луку седла. Юс представил как страшно впивается стрела между лопатками жены, с треском рвёт кожу, крушит хрупкий позвоночник... Он подстегнул коня, заставляя бедное животное нестись на пределе возможного.

В горле беглецов першило от набившейся пыли, глаза слезились от хлещущего в лицо воздуха, плащи трепались с хлопающими звуками; сзади всё нарастал шум погони. Преследователи не отставали и даже умудрились сократить разрыв до сорока шагов. Похоже, на ровной местности от них оторваться не получится.

– К лесу!
– скомандовал Игнис, и вся группа дружно отвернула направо.

Деревья рванули навстречу, ровная поверхность тракта сменилась небольшими бугорками, ямками и редким кустарником, из-под копыт вырывались куски дёрна.

Капитан на скаку развернулся корпусом для выстрела. Спешно хлопнула тетива, но стрела ушла далеко в сторону и бесполезно засела в земле. Сам же наездник вскинул руки и чуть не вывалился из седла вместе с пареньком. Только у детей степи легко выходило проделывать подобное, для всадников Корсии это искусство лежало за пределами достижимого.

– Брось!
– крикнул Игнис.
– Это ничего не даст!

– Понял уже!
– огрызнулся Капитан.

Наконец они достигли кромки Сильванского леса и нырнули в густые заросли. Первая же попавшаяся ветка полоснула Игниса по лицу, и щёку украсила набухающая красными каплями царапина. Колючий кустарник больно стеганул по бедру, разорвал штаны. У правого уха прожужжала стрела и задрожала в стволе векового дуба.

Капитан мчался в семи шагах впереди, спина Мастера мелькала среди ветвей ещё дальше, Юс с женой отклонились вбок в надежде отыскать более широкий проход между деревьями.

Кочевники углубились в лес вслед за беглецами и рассыпались широкой цепью, норовя настигнуть добычу и зажать сразу с трёх сторон.

Игнис не чувствовал себя в лесу как дома, но искренне надеялся, что степняки ощущают себя и того хуже. Вовремя огибать мельтешащие стволы, кустарники и гнилые пни получалось всё тяжелее, поэтому он ослабил повод, дав Вулкану больше свободы. Жеребец глупостью не отличается, сам найдёт правильный путь.