– Шамси!

Слуга бесшумно скользнул в комнату и учтиво поклонился:

– Да, хозяин.

– Принеси обед на двоих. Живо.

"Чтоб тебе треснуть и расколоться", - про себя выругался Еншая. Это должно было вылиться в согласие пообедать вместе, а не в желание перекусить дома.

Он перехватил слугу взмахом руки:

– А расскажи мне, что у вас есть на кухне. Я слегка избирателен в еде.

Пока слуга с постным выражением лица перечислял все съестные припасы в доме, Еншая живо настроился на его порывы. Увиденные эмоции представляли из себя ужасную кашу похоти, недовольства и презрения. Что тут вообще усиливать?! После десяти секунд лихорадочных поисков Еншая смог-таки схватиться за скрытую ненависть. Следом за этим Влияние принялось за укрепление и расширение извечной неприязни мелких по отношению к великим. Пусть у слуги будет в данную минуту только одно желание - хоть в чём-то досадить опостылевшему хозяину. Для подлых людишек самое оно - поворчать за спиной и сделать незначительную пакость. Раз ему велели заняться обедом, то ничего другого в голову и не должно прийти, кроме как подложить испорченные продукты.

Услышав просьбу поискать что-нибудь из сладкого, слуга удалился.

Еншая и Пулах некоторое время перебрасывались незначительными фразами, давить представитель Лиги пока не хотел. Во рту и так появился неприятный привкус, неизменный спутник чрезмерного использования Влияния. Глава Торгового союза в основном молчал, погружённый в мрачные мысли, и лишь изредка вставлял дежурные фразы. Пусть думает. Чем чаще он будет раз за разом возвращаться к письму, незаконной торговле с Бактуном, возможному предательству друга и помощника - тем лучше.

Минут через пять дверь отворилась, и в комнату вплыл поднос с едой. Расставив на столике сыр, филе косули, оливки, булочки и новую порцию саваса, слуга поспешно ретировался.

"Могли бы и рогалики спечь", - с недовольством подумал Еншая и протянул руку к снеди. Странно - ни сыр, ни мясо не были испорчены. Неужели Влияние не оказало на слугу нужного действия? Такого раньше никогда не было. Придётся выкручиваться.

– Что это у вас за дивное собрание оружия?
– Еншая указал на развешенные по стенам щиты и копья.

– А-а-а, это мой покойный отец увлекался, - Пулах развернулся к семейным реликвиям.
– Все мои предки были купцами, но отцу захотелось добавить военной славы. Он накупил этого хлама и всем рассказывал, что его прадед был великим воином в Третьей войне с Корсией.

Еншая воспользовался отвлечённостью хозяина и, проворно зачерпнув пригоршню соли, щедро сдобрил ею сыр и мясо, оливкам тоже досталось. Для придания жесту невинности он тут же ухватился за чашу с савасом и отхлебнул для вида. Что за вкус? Мёд, что ли? Дрянной слуга испортил не еду, а напитки.

– Фу-у-у, что случилось с савасом?!
– брезгливо воскликнул Еншая.

Пулах оторвался от созерцания оружейной коллекции и сделал пробный глоток из чаши.

– М-м-м, ужас! Болван! Что он с ним сделал?!
– желая заесть приторно-сладкий вкус, он забросил в рот полоску мяса и кусочек сыра.
– Откуда тут столько соли?! Что вообще происходит?! Я выпорю этого тупого недоумка! Галеры по нему плачут.

– Может нам всё-таки пообедать в "Вечном городе"?

– Хорошо. Видать, не судьба дома поесть. Я займусь кое-какими торговыми делами, а потом присоединюсь к вам.

Еншая попрощался, затем спустился на первый этаж. На ходу поправил хитон и поудобнее заткнул за пояс ножны с длинным кинжалом.

– Шамси!!!
– горланил сверху глава Торгового союза. Вусмерть перепуганный слуга семенил по лестнице, готовясь принять заслуженное наказание.

Воздух на улице показался Еншая расслабляюще-приятным, потяжелевшая голова немного прояснилась. Он был бы рад и лёгкому дождику, но за неимением оного приходилось довольствоваться и такой погодой.

Увидев хозяина, верный слуга живо отделился от угла дома и спешно приблизился. Еншая смерил его взглядом и жестом велел следовать за собой. Когда роскошная обитель главы Торгового союза с гвардейцами у двери осталась позади, представитель Лиги тихо вымолвил:

– Как он выйдет - пойдёшь за ним. Он направится в "Вечный город". Попросишь какого-нибудь мальчишку за пару медяков как бы ненароком обляпать его грязью.

– Но... кто согласится на такое? С ним будут гвардейцы. Мальчишку же за такое изобьют до полусмерти. Если вообще жив останется.

– Скажи, что хочешь подшутить над старым другом. Мол, он не обидится. Вот пять медяков, хватит с головой. Это всё. Выполняй.

Еншая неторопливо зашагал по улице, массируя на ходу неприятно ломящие виски. Боль понемногу утихала, но окончательное облегчение даст только долгий и крепкий сон в собственной постели. Будет это, правда, совсем не скоро. Мысленно махнув рукой на типичные последствия Влияния, представитель Лиги прокрутил в голове всю встречу с Пулахом. Накладка с едой слегка портила настроение, но такое и при всём желании трудно предвидеть. Это только в юности обретённые способности казались безграничными и неисчерпаемыми. С годами же пришло осознание неминуемых трудностей, сопряжённых с противодействием цельным личностям, всплыли многие неприглядные стороны Взгляда и Влияния. Назойливая боль в висках и кровь из носа при перенапряжении выступали ярким напоминанием того, что за всё приходится платить.