У нее отчего-то щемило сердце. «Может, муж догадывается?» — думала она.

А Дима светился счастьем. И признался Ольге, что завтра может стать переломным днем. Во всяком случае, ему обещали.

Через пятнадцать часов после расставания с любимой Дима поехал в служебной машине на Казанский вокзал.

Дима вышел из камеры хранения на площадь трех вокзалов. В руке у него был черный кейс. «Метро или такси?» — подумал журналист. Брать машину у вокзалов значило переплатить как минимум втрое. Но с другой стороны, ездить в метро Дима не любил: ему оно напоминало трубу, засасывающую людей.

Он отошел от площади подальше и проголосовал. Остановилась старенькая «копейка».

— Куда? — спросил мужчина в рваном пуховике.

— В редакцию «Столичной молодежи».

Казалось, что машина развалится на ходу. Кресло пассажира шаталось, обивка дверей оторвана, панель приборов разбита. Корпус угрожающе дребезжал.

— Деловые все стали, — ворчал водитель. — Ездят все. С «дипломатами». Я вчера по телевизору видел. Два негра здоровых. У обоих чемоданы, как у тебя. В одном деньги. В другом наркотики. А у тебя что?

— Бомба. — Дима улыбнулся.

Водитель с опаской покосился на пассажира и его кейс.

— Скоро она рванет, обещаю, — произнес Дима.

— А сейчас она не взорвется? — испуганно спросил водитель. — Ты того, поосторожней…

— Это информационная бомба, — объяснил Белугин. — Если она и убивает, то морально. Вот здесь лучше повернуть, удобней к редакции подъехать.

Он не заметил, как поднялся в лифте на этаж, прошел десять метров до своего кабинета. И еще пять последних в жизни шагов — до рабочего стола.

Зазвонил телефон. Дима поднял трубку, неизвестный голос сообщил код.

— Запомнил? — поинтересовался таинственный доброжелатель.

— Чего уж проще, — ответил Белугин.

Пять, четыре, три, два, один — набрал он код на гранях с выпуклыми цифрами колесиков замка. Внутри что-то щелкнуло. «Пуск», — улыбнулся Дима, осторожно открывая кейс.

Раздался грохот. Смерч подхватил человеческое тело как игрушку, покрутил в страшном водовороте и швырнул на пол. Всего-то доли секунды, но именно они провели черту, разделяющую жизнь и смерть.

— Кто должен был передать этот «дипломат»? — спросил Гольцов у Ольги.

— Анатолий или Андрей, кажется. Где-то даже была его фотография. Дима дружил с ним.

Она достала с полки шкафа фотоальбом. Быстро перелистала страницы.

— Вот. — Ольга подала альбом гостю.

Со снимка на Георгия смотрел обнявший Диму моложавый мужчина со стрижкой бобриком и сходившимися на переносице бровями.

— Ну как? — спросил Яцек, когда Георгий пришел к нему в кабинет. — Разговорил?

— Да. — Георгий бросил на стол перед ним старенькую дорожную сумку с потертой надписью «Адидас».

— Что это?

— Архив Белугина. Здесь есть материалы, которые он не успел опубликовать.

— Поздравляю. — Яцек демонстративно похлопал в ладоши. — Как тебе это удалось?

Гольцов рассказал о встрече с Ольгой.

За несколько месяцев до смерти Дима попросил любимую спрятать часть архива. В этом поступке было что-то наивное. Он полагал, что припрятанный компромат может его спасти. Как в голливудских фильмах, плохие парни не убивают хорошего, пока не узнают, где спрятаны «убийственные» документы.

У себя дома хранить документы Белугин опасался. Опять же рассуждая как в фильмах: плохие парни могут забраться в квартиру и обыскать ее. Поэтому отнес сумку туда, где никто не стал бы ее искать.

Ольга передала сумку на хранение своей сестре, которая работала в библиотеке. Та положила «компромат» в одно из хранилищ в подвале. Где та благополучно пылилась несколько лет.

— Но и это еще не все, — сказал Гольцов, доставая из кармана фотографию. — Я нашел человека, передавшего Диме «дипломат».

Яцек посмотрел на снимок и улыбнулся.

— Постой, — произнес он. — Попробую угадать, как его зовут.

Он шутливо наморщил лоб и провел руками над фотографией, имитируя колдунов и всяких ясновидящих.

— Имя этому человеку Анатолий, — глубоким голосом сказал Яцек. — Вижу фамилию. Ере… Ери… Ермаков.

Гольцов присвистнул.

— И ты на него вышел? — задумчиво произнес он. — Яцек, тебе не кажется, что мы почти раскрыли это дело?