В дверь постучали.

– Войдите, – без особой радости в голосе сказал Свенсон.

Вошел Нильсен с какими-то бумагами. Выражение его лица мало отличалось от выражения лица капитана, разве что в сторону большей мрачности. Свенсон напрягся.

– Что стряслось, Генри?

– У меня три новости, капитан. И все три плохие.

– Садись. – Свенсон вздохнул и откинулся в кресле. – Кофе хочешь?

Старпом отказываться не стал – он не спал уже больше тридцати часов. Отпил из чашки и заговорил:

– Ну, первую новость вы уже знаете. Преступников так и не нашли. И я думаю, что не найдут.

Он посмотрел на Свенсона, но тот не стал задавать риторический вопрос «почему». Нильсен сделал еще глоток – а кофе у капитана хорош – и продолжил:

– Мы знаем только, что их как минимум двое. Во всяком случае, в записи из рубки мы видели именно двоих. Однако случай со стюардом еще до выхода в рейс позволяет думать, что их может быть больше – просто им не было нужды раскрывать все карты. И я полагаю, что у них есть сообщники как среди экипажа, так и среди пассажиров.

– Ладно, Генри, – капитан внимательно посмотрел на помощника, – держи это на контроле, но не забывай, что с этим и без нас есть кому разбираться. Давай свою вторую плохую новость.

– Вернулась группа, которая делала промеры глубин вокруг рифа.

– И?

– Стогер считает, что на укрепление переборок затопленных отсеков нужны минимум сутки. Если до окончания работ прилив или сильная волна сдернет «Атланту» с рифа, а переборки не выдержат, нам крышка. Сейчас мы висим над подводным обрывом, в радиусе полумили здесь глубины не менее ста метров. Даже мачты торчать не будут.

– Ясно… – понимающе протянул капитан. – Час от часу не легче. А третья плохая новость?

Старпом молча протянул ему листок.

– Что это?

– Метеосводка, сэр. К нам приближается тайфун.

В этот раз похмельное пробуждение показалось Миллеру особенно мерзким. Да и проснулся он не у себя в каюте, а у Гарри. Сам Дуглас сидел в кресле и смотрел на своего подопечного без капли дружеского участия.

– Надеюсь, ты помнишь, что было вчера? Или мне следует рассказать?

– Провалами в памяти не страдаю, – попытался огрызнуться Миллер, но резкая боль в висках сразу же выбила из него весь его воинственный пыл, и он лишь застонал и рухнул обратно на подушку.

– То есть не будешь отрицать, что тебя снова пытались похитить? – В голосе Дугласа не было и тени сочувствия. – Причем на этот раз похитителям повезло больше, чем в прошлый раз?

– Но, Гарри…

– Это уже не шутки, Эндрю. – Метис покачал головой. – Шутки кончились. Я не смогу тебя защитить, если ты будешь продолжать в том же духе. Я могу поверить, что тебе наплевать на меня. Признаюсь, мне на тебя тоже. Но неужели тебе и на себя наплевать?

– Чего ты хочешь, Гарри? О-о-о, боже… моя голова…

– Я требую, чтобы отныне ты полностью мне подчинялся – во всем, что касается твоей безопасности.

– О господи, Гарри… Ты что, и в уборную будешь со мной ходить?

– Если понадобится. – Дуглас явно не был настроен шутить.

– Может, запрешь еще меня в каюте до конца круиза? И пить запретишь?

– Замечательная идея, Эндрю. – Дуглас наконец улыбнулся, но Миллеру его улыбка показалась зловещей. Неизвестно, до чего бы они дошли, пререкаясь друг с другом, но тут в дверь каюты постучали.

Дуглас потянулся за пистолетом, однако из-за двери донесся чуть слышный голос Амалии:

– Гарри? Гарри, вы здесь?

Поколебавшись, метис прикрыл кобуру пиджаком, встал и подошел к двери.

– Это вы, Амалия? Вы одна?

– Нет, со мной мой брат. Я… ищу Эндрю.

Подумав, Дуглас приоткрыл дверь. И увидел встревоженную Амалию, одетую в изящный брючный костюм. Такой она ему нравилась больше, чем в откровенном сценическом наряде и гриме. Рядом с ней действительно стоял маэстро… Габриэль Аргьери, так его вроде звали. Фокусник тоже был одет просто – джинсы, белая майка с портретом Че Гевары, кожаная куртка. Вот только такой его вид почему-то Дугласу не понравился. Может, потому, что вне артистического образа брат Амалии больше напоминал боевика из почти забытых «красных бригад». Причем не двадцатилетнего новичка с задуренными пропагандой мозгами, а матерого мужика. Впрочем, и выглядел он без грима как-то старше. Пожалуй, все сорок можно дать.

– Он ведь у вас, Гарри? Можно мне его увидеть? – Тревога в голосе блондинки была неподдельной. – Это было так ужасно…

– Ладно, входите. – Дуглас отступил, пропуская Амалию и ее брата в каюту. Фокусник, всем своим видом показывавший, что просто сопровождает сестру, остался у двери. Амалия бросилась к Миллеру, осыпая поцелуями и бормоча всяческие нежные глупости.

– Мисс, – прервал ее излияния Дуглас, осознавший, что это может продолжаться очень долго, – я бы хотел задать вам несколько вопросов.