Маякнул серый линк оповещений, я, не задумываясь, ответила.

«Привет, пташка!»

«Привет, Сокол, — в сети у того щупленького паренька был в качестве аватарки могучий эльф-брюнет, явно из тех, что от браков с орками… Ох уж эти фэнтезийные замашки! — Расскажешь?»

«Мелкий сдал тебя, — хмуро произнес остроухий красавец, — но его все равно замочили. Я был там, это были военные. Не наши и не ваши!»

Сердце мое дрогнуло — кажется, на маленькую меня начали охотиться танаргцы, вопрос лишь в том, знает ли об этом Алекс… Или это был он?..

«Ты в безопасности?» — тут же спросила я.

«Я улетел красиво, — с улыбкой ответил эльф-переросток, — но тебя ищут и найдут!»

«Могут, — я не видела смысла отрицать очевидное, — но… может, и не захотят искать!»

«Ребята серьезные, Мелкий сдал тебя сразу, смени нужники!»

«Уже давно, я умная девочка».

Я разорвала связь, вышла из сектора Мелкого, вернулась к сфере. Деторнатор впустил без слов, молча проследил, как я выхожу через служебку, но его неодобрение я спиной ощущала. Еще бы — у меня от ужаса сердце зашкаливало, и он это видел.

Шок! Тело трясет, мозг стремительно перестраивается, возвращаясь в реальность, и я открываю глаза в офисе. Рядом трясутся так же, как и я пару минут назад, тучная Орса и щуплый Рордес — покидать сферы всегда тяжело. Самое забавное, что Орса в сферах была Лилит и являлась еще более стройной эльфийкой, чем я… Там мы всегда подменяли реальность противоположностью.

Долго лежу, позволяя мозгу свыкнуться с мыслью, что вот эта шумная и пахнущая телами окружающих действительность и есть та самая реальность, в которой нужно жить. Это всегда очень сложно, потому-то и зарплата столь высокая и принимают на работу почти всех желающих. А желающих очень мало, с мозгом воевать никто не хочет… Да и с катушек слететь при такой работе шансов немало.

Так, отдышаться, примириться с реальностью, все, я живу. В итоге аккуратно отсоединяюсь, встаю, пошатываясь, топаю к выходу. На сегодня моя работа закончена, и это радует.

Домой я возвращаюсь, как и все из нашего отдела, — разбитая, уставшая, безразличная ко всему. Хочется выпить, не хочется ни о чем думать… и очень страшно спать. Наверное, не зря Пит требует, чтобы я сменила работу, но так я могу меньше думать об Алексе… и платят хорошо.

— Ужас какой! — я отвернулась от уникального, по мнению Пита, момента, когда один громила дубасил второго головой об пол. — Как ты на это смотришь?

— С медицинской точки зрения, — спокойно ответил Пит. — Например, сейчас я точно могу сказать, какие повреждения черепа получает этот гоблин, чьей башкой пол долбят. Как думаешь, где быстрее появится дырка — в полу или у гоблина?

Мы сидели в первом ряду у ринга, поэтому к нам порой долетали даже зубы участников схваток… мерзость какая. Я изображаю Леди в Красном, то есть на мне сверкающее алое бархатное платье, выставляющее все мои кости наружу и оставляющее очень мало места для полета мужской фантазии. Красил меня Рорх, ибо его невесту я и изображала, так как… Ну, гомик-борец вызвал бы слишком много негатива, а так есть я, будто бы такая вся влюбленная, и у нас будто бы любовь.

Зал тысяч на двадцать человек взорвался радостным «Гарра-а-а!», ну типа «супер» по-нашему. Украдкой взглянув на арену, я поняла, что победа за полом, в смысле, дырка образовалась у гоблина.

— Меня сейчас вырвет, — простонала я, — идем в гримерку, надо легенду поддержать и Рорха заодно.

Я встала, и часть зала взорвалась приветственными воплями — в общем, это фанаты Рорха, которые приветствуют его музу, а именно — меня. На мой весьма предвзятый взгляд, фанаты поголовно были дебилами, а то, что они орали про рекомендованные позы для нас, было дебильным. Лично я понимаю, что нам с Рорхом секс не светит, ибо для меня это станет последним разом при жизни, учитывая объемы борца, но им всем какое дело? А им, оказывается, дело есть, да еще какое! В результате приходится слышать номера поз и рекомендации быть только сверху… Дебилы они все! Но, проглотив личное мнение, приветливо машу ручкой и с видом королевы топаю к своему прославленному громиле в гримерку.

— Любовь моя, — с ласковым звериным оскалом приветствует меня Рорх и целует Пита — хоть в этом мне повезло. — Ли, какая же ты красавица!

— Ага, только учти, что в купальнике я приходить на бои не буду, — прохожу, сажусь в кресло у зеркала, — ты как, готов? М-дя, не-не, вы не отвлекайтесь, — я торопливо отвернулась.

И не то чтобы я осуждала крепкую мужскую любовь, но как бы… оскал у Рорха и сам по себе был внушающим опасение, а уж чтобы целоваться… Брр! Впрочем, кто я такая, чтобы осуждать… Однако, когда они вот так смотрят друг на друга, я начинаю тосковать по Алексу еще сильнее… хотя куда уж сильнее! Рорх был догадливый, засек мою погрустневшую физиономию, подошел, положил свои лапищи мне на плечи, и, наклонившись, зашептал:

— Не грузись, Ли!

Какое не грузись, я хоть и живу у них второй месяц, но все еще боюсь, что Рорх своим оскалом мне что-нибудь оттяпает… ухо, например.

— Ли, ну-ка улыбнись.

— Все, все, я в норме, — пытаюсь встать, но громила удерживает меня на стуле. — Рорх, все в норме.

— Ты дерганая сегодня, — авторитетно заявляет «моя клыкастая любовь», поглаживая мне щечки, — в чем дело?

Мне страшно, вот в чем дело. Шансов, что найдут Лииту Рипулос, мало, но они есть. И мне жутко от этого. С другой стороны, я на Акилоне, это цивилизованная планета, вызову полицию, вот! И со мной Рорх и Пит и… нужно им сказать. Тяжело вздыхаю, поднимаю глаза и смотрю на отражение Рорха, уже почти собираюсь его «обрадовать», как от двери слышится ледяное: