Налил он — мне, себе и Тамаре, а Тане хотел лимонад налить.

«Ну па-а-апа!» — замыла она. Он посмотрел на Тамару она взяла из его рук бутылку. «Что ты в самом деле, тот же лимонад!» И налила Тане полный фужер. «Вот так», — сказала она и поставила бутылку посредине стола.

— Ну ладно, — кивнул он и улыбнулся так, будто героический поступок совершил. — Ради такого случая — разрешаю!

Он поднял свой бокал, посмотрел на меня, на них на всех, и я понял, что сейчас будет речь. «Ну, держись», — сказал я себе, вздохнул и приготовился слушать.

Я хочу поднять этот бокал за Валерия, — сказал он, — чтоб у него все было хорошо.

— Ау меня, между прочим, и так все хорошо.

Да, конечно, но я говорю о будущем, — он посмотрел через свой бокал, будто там, за стеклом, увидел мое будущее. — Я хочу выпить за то, чтобы твоя жизнь, Валерий, сложилась счастливо, чтобы ты нашел свое призвание, чувствовал себя полезным и нужным людям, видел плоды своего труда, хорошие плоды — тогда ты будешь счастлив.

— Только тогда? — удивился я.

— Только! — он не сводил с меня своих восторженных светлых глаз, и я вдруг вспомнил, что его называли «Светлашечка». Я улыбнулся.

— Ты не веришь?

Не знаю… Ну, а если у меня нет призвания?

— Ты о чем-нибудь мечтаешь?

Я подумал и хитро глянул на него.

— Мечтаю.

О чем? — он был очень серьезен, прямо-таки решал мою судьбу, а мне смешно стало.

— Мотоцикл купить.

Он растерялся, и даже расстроился, я видел. Бокал задрожал в его руке.

И тут вмешалась Тамара. Как я заметил, она всегда приходит ему на помощь.

— Коля, ну что мы диспут завели! Выпьем за здоровье Валерия, против этого, надеюсь, он возражать не будет?

— Нет, против этого не буду. Спасибо.

Я отпил половину, в горле приятно защекотало.

— Что ж, за твое здоровье, Лера и выпил все до дна, взял из вазочки конфету, пожевал ее. — И все-таки «неужели все твои мечты ограничиваются мотоциклом?

— Нет, почему же, — я сделал вид, что задумался, — со временем хотел бы машину иметь. «Жигули» или «Волгу».

И тут он меня совсем рассмешил.

— Ну, хорошо. Допустим, у тебя есть машина. Что б ты с ней делал, только ездил бы или старался разобраться в том, как она работает, улучшить ее?

Я чуть не расхохотался.

— Ну, какой же дурак будет копаться в новой машине?! Конечно, ездил бы.

— Куда?

Да мало ли куда! Сначала по городу. Потом в другие города. Всю страну изъездил бы, в Крым поехал бы, на Кавказ… Ну, может еще на Байкал…

— Путешествовать любишь?

— Люблю, — соврал я.

Гляжу, он посветлел. Будто я ему подарок сделал.

— Что ж, это хорошо. В этом уже что-то есть.

Он оглянулся, довольный, на Тамару и Таню, словно хотел сказать им: вот видите, я же говорил! Они обе молчали, сидели, потупившись. Ладно, думаю, если тебе так хочется, могу и путешествовать, мне не жалко.

Но он на этом не успокоился.

А какой предмет в школе тебе нравится больше всего?

Я хотел сказать, что никакой, но подумал и сказал:

— География.

— Вот видишь, — засуетился он, — значит, есть у тебя настоящая мечта, значит, дело не в мотоцикле.

— А в чем же?

В том, что тебе хочется узнавать новое, что-то открывать для себя и для людей.

Ну что он заладил — «для людей», «для людей».

Я обозлился и сказал ему, что ничего не собираюсь открывать для людей, по-моему, они пооткрывали столько, что не знают теперь, что с этим делать, рады кое-что закрыть, да не получается. А просто мне нравятся разные красивые названия, ну, например, Огненная Земля или Рио-де-Жанейро…

А он улыбнулся и сказал, что даже тяга к таинственным названиям может стать причиной великих открытий.

— Вот, например, Генрих Шлиман… С детства из легенд запало в его сознание таинственное название «Троя». Он решил ее найти. Сначала это была просто детская мечта, потом она перешла в страсть, в дело всей жизни, и кончилось тем, что он откопал Трою в Малой Азии, хотя и и кто не верил в ее существование. Делал это для себя, а вышло для людей…

— А может у меня совсем другое призвание, только я не знаю об этом? Ну, скажем, на коньках кататься, или гоночную машину водить? Пли, может, я гениальный взломщик?