— Не плачь, Эмануэл, в жизни бывает всякое, но жить стоит! Понимаю, что, вернувшись, ты испытываешь очень сильные чувства. И все же не надо плакать!

Подняв голову, я увидел перед собой Сайкалу. Думая, что продолжается кошмарный сон, я дотронулся рукой до его лица. Оно было настоящим. В вестибюле, выйдя из туалета, мы встретили Марину, мою сестру.

Все трое мы сели в такси и отправились домой — в Писи. Но то, что при других обстоятельствах могло бы стать счастливым концом, оказалось только началом…

— Куда едем, сеньор? — спросил таксист.

— В Писи, пожалуйста. Сайкала, садись рядом с шофером! А я сяду сзади, потому что хочу поговорить с Мариной.

— Что ты собираешься делать, Эмануэл? Теперь, когда тебе удалось разбогатеть и ты вернулся из Сан-Паулу? Как твоя сестра, я имею право знать!

— Конечно, Марина. Постой, ты сказала — «разбогатеть»? Это не так! Но сначала скажи, что случилось с бабушкой Кабиндой? Почему она не приехала с тобой, чтобы встретить меня в аэропорту? Это же недалеко! Неужели для нее это уже трудно?

— Она, бедняжка, была такой слабой после твоего отъезда, Эмануэл, что…

— Была? Это значит…

— Да, Эмануэл! Она умерла несколько месяцев назад.

— А мама? Почему она не приехала с тобой?

— Мама не смогла, потому что…

— Только не говори мне, что она тоже умерла. Я не поверю, что…

— Но это правда! Вскоре после того как ты уехал, бабушка заболела, а когда она умерла, мама впала в такое отчаяние, что недолго протянула, бедняжка.

— Боже! А что с отцом? Пожалуйста, Марина, он…

— Нет, Эмануэл, он жив. Но иногда я думаю, что было бы лучше, если бы он умер!

— Не говори так, Марина!

— Буду говорить! Ты просто не представляешь, как он переживал после смерти бабушки и мамы! Его поместили в психиатрическую больницу в Парангабе. Мы сейчас будем проезжать мимо.

— Бедный отец. Ему не везло всю жизнь! А Жоана? Почему моя сестра не приехала встречать меня?

— Не смогла, Эмануэл!

— Почему? Неужели и Жоана тоже мертва?

— Лучше бы она была мертвой!

— Мертвой? Марина, пожалуйста, не будь такой жестокой! Что, черт возьми, может быть хуже смерти?

— Легкая жизнь, Эмануэл!

— Легкая жизнь?

— Да, быть шлюхой!

— Марина, пожалуйста, успокойся! Так невозможно разговаривать. Только не надо кричать. Успокойся!

— Успокоиться? Ты приехал богатым, в пиджаке по последней моде, набитый деньгами, прилетел на самолете, весь такой шикарный и спрашиваешь меня, почему тебя не встретили в аэропорту! А потом еще говоришь: успокойся, успокойся…

— Я вовсе не хотел сказать, что меня должны были встречать, Марина! И я не виноват в том, что случилось! Я только спросил о людях, которые мне дороги… Ну, ладно, а Лауру? Могу я, по крайней мере, спросить о своих друзьях?

— Лауру? Конечно, можешь! Он тоже уехал в Сан-Паулу, через несколько месяцев после тебя. Здесь не было работы, и он уехал. Я слышала, что он написал родственникам, что решил уйти в монастырь. Наверное, стал священником.

— Что? Лауру — священник? Странная штука жизнь! Он мечтал стать поэтом… А Май-да-Луа? Что с ним, Марина?

— Даже не называй при мне имени этого подлеца, этой сволочи…

— Зачем же так, Марина? Он мой друг. Мы практически вместе выросли.

— Друзья? У тебя все друзья, верно? Если бы он был твоим другом, то был бы и нашим, и не сделал бы того, что сделал с Жоаной…

— А что он сделал с Жоаной?

— Обесчестил бедняжку, а потом не захотел жениться и вообще ничего не хотел знать о ее жизни.

— Эмануэл, думаю, что дело было не так, как рассказывает Марина. Май-да-Луа и мой друг тоже и…

— Заткнись, Сайкала! Потому что в этих женских делах ты ничего не смыслишь, понял? Жоана — моя сестра, и все ее секреты мне прекрасно известны!

— Марина, я говорю не о Жоане. А о Май-да-Луа. Послушай, я тебе отвечу коротко и ясно: не стоит пенять на зеркало…

— Пожалуйста, хватит ссориться! И не надо, Марина, так обращаться с Сайкалой!

— Спасибо, Эмануэл!

— Жоана и моя сестра тоже! Но я не собираюсь вот так, без разбора, обвинять всех подряд! Всем нам так или иначе свойственно ошибаться. А что же все-таки произошло с Май-да-Луа? Тоже уехал в Сан-Паулу?