Вдруг, в одно мгновение, на обнаженных телах женщин возникли очень симпатичные лифчики, явно из каталога какой-то дорогущей французской фирмы, резко подтянувшие их бюсты, со всеми рюшечками колечками и прочей мишурой, которая так восхищает, а порой и озадачивает, пытливых исследователей противоположного пола. Поскольку Федор этого не создавал, и в этом не разбирался, а в этом мире этого просто не было, то под подозрение попал единственный из присутствующих, способный это сделать. Федор медленно повернул голову и посмотрел на стоящего рядом мальчика.

– Ваши познания в данном вопросе, молодой человек, явно опережают ваш возраст, что наводит на странные предположения - сказал он.

Антон покраснел, и на всех присутствующих представителях ястрегов и людей появились ярко алые безрукавки, с вышитыми золотым шитьем знаками рода на груди. Федор не мог понять, откуда Антон знает такие тонкости, но до него быстро дошло, что Антоша их не знает, и знать не может. Объяснение было только одно, Антон тоже как-то связан с силой.

Еще было заметно, что при этом переодевании нижнее белье у женщин явно осталось на месте, поскольку все четыре с явной благодарностью смотрели на Антона, не решаясь заговорить первыми в данной ситуации. Физиономии Рантера, Ворона и всех присутствующих мужчин, расплылись в понимающих улыбках, и напряжение в зале явно упало.

– Ну, что скажешь - обратился Федор к Рантеру, теперь представляй свое воинство.

– Мы нашли здесь представителей трех видов и восьми родов, начал тот, три рода тролькаров, с этими вопросов нет, трое мужчин из присутствующих встали на одно колено, четыре рода гарпий, все присутствующие женщины поклонились и один горанлин.

– Моя власть распространяется и на людей - задал вопрос Федор.

– На всех, кто принесет клятву верности, из присутствующих ее уже принесли все - был ответ.

– Хорошо - сказал Федор - теперь другой вопрос, можете ли вы преобразовываться.

– Из книг следует, подала голос Сунильда, что они могут только по желанию князя, или твоему, для того, чтобы они могли делать это свободно, ты должен освободить их, как освободил Рантера. Федор встал и сделал приглашающий жест рукой, как по команде все ястреги выскочили из звезды. Также молча, Федор ткнул пальцем в ближайшего и указал на луч, в конце которого ему предстояло встать. Через несколько минут, все ястреги были расставлены по местам.

Федор сначала хотел подойти к каждому, и вытянуть знак, так как он делал это раньше, но взглянув на Ворона, понял, что делать надо как-то иначе. Кроме того, Сунильда, демонстрировала знаками, что теперь выходить из звезды опасно, и он должен оставаться в центре. Федор, не без основания, им верил, поэтому, замерев в центре знака и закрыв глаза, расслабился, и предоставил всему идти, как оно идет, рассчитывая скорей на внутреннюю интуицию, чем на здравый смысл.

Сначала он почувствовал легкое прикосновение, словно весенний ветер пролетел рядом, обдувая щеки, затем ощущение радости бытия стало сильнее, энергия возникала внутри его тела, это ощущение заставило его поднять руки вверх. Энергия вращалась вокруг, сначала как легкий ветерок, затем как усиливающийся тропический бриз.... Достаточно быстро Федор осознал, что до появления урагана, остались считанные секунды. Он открыл глаза и, разведя руки в стороны, представил, как родовые знаки, создание прежних богов, падают на пол, оставаясь только изображениями, на плечах его слуг. А рядом с ними появляются другие знаки, знаки свободы, ох уж эти армейские шевроны. Он, про себя, улыбнулся и решил не фантазировать, добавив тролькрам, уже привычную летучую мышь войсковой разведки, а женщинам вдвешный, с мечем, вместо парашюта. Остальное он оставил на усмотрение силы. Дальше он только поражался, сколько усилий потребовалось, для того, чтобы усмирить, раскрутившийся вокруг него ураган под названием сила.

Когда все это безобразие удалось остановить, его глазам предстала жуткая картина. Сорванные со стен гобелены валялись на полу, стул, служивший троном, разбит вдребезги, а деревянная люстра с подсвечниками, судя по всему, не перенесла встречи с чем-то напоминающим электропилу. Она просто на половину превратилась в аккуратную мелкую стружку, то, что осталось, еще раскачивалось под потолком. Но самое страшное это были лежащие по всей комнате тела, присыпанные стружкой, накрытые гобеленами и толстым слоем мелкой каменной пыли. Федор с ужасом взирал на этот разгром.

Но вот тела зашевелились, и Федор с радостью понял, что есть живые. Первым из-под тяжелого гобелена вылез Ворон, затем показалась перепуганная физиономия Антона, который задал животрепещущий вопрос:

– Ты, охренел, о повелитель?

– Живы, только и смог вымолвить Федор, с ужасом вспомнив, что происходило с последователями Уто в том злосчастном городке, названия которого он так и не узнал.

– Посмотрим, буркнул Ворон, но нашумел ты изрядно, тебя, наверное, слышали все маги, обитаемого мира, правда недолго, может и пронесет.

А вот Сунильда, видимо особо не привыкшая сдерживать свои эмоции, высказала Федору все, о чем думает, не стесняясь в выражениях, и вызвав у него неподдельный филологический интерес. Смысл сказанного сводился к следующему: он как просвещенный маг должен понимать, что создание звезды силы на берегу Денницы не имеет смысла, если у него есть хоть капля магической силы, далее такая операция, должна проводится незаметно, а он привлек к этому одиннадцать ястрегов и, лишив их при этом жизни, создал жертвенник....