– А я думал это нечто вроде Уданских гор моего мира, - задумчиво сказал Федор, хотя смысл похож, там тоже полно искателей древних сокровищ, правда, сокровищ другого рода. А почему эти горы так зовут, они что, как-то с горанлинами связаны?

– Нет, когда-то, лет пятьсот назад, в эти горы на поиски сокровищ, своих предков, ушло сто горанлинов, ни один не вернулся назад, но с тех пор появились горные чудища. Вот эти горы и называют Горанлинскими.

Тропа поднималась все выше и, перед путниками представало великолепие этого мира, Антон, зайдя на первую вершину, обернулся назад, и заворожено застыл, глядя вдаль.

Перед зрителем расстилалась бесконечная серо-зеленая равнина, с крошечными ярко зелеными островками деревьев. Прямая как стрела дорога пересекала равнину, но на ней не было заметно даже маленького движения. Травы, имеющие яркие цветы, создавали на сером фоне цветные полосы, при этом все это разнотравье колыхалось под порывами ветра. С высоты казалось, словно равнина дышит, настолько медленным и ритмичным было это движение. Донницы отсюда видно не было, но где-то на самом горизонте угадывалась стена Левого Крепня.

– Любуешься, - спросил подошедший сзади Федор.

– А вот представляешь, они по глупости своей, по стремлению сделать все, так как требует чистота и добро, отправят все это тому добру в ....

– Ну вот, придет прапорщик Ржевский и все опошлит - вздохнув, резюмировал сказанное Федором Антон. Федора аж передернуло, он не представлял, откуда Антон, может знать этот старый армейский анекдот, видимо хлебнул еще в девичестве, подумав, решил он.

А путь все продолжался. Ближе к сумеркам, в горах появился запах гари, и путники ускорили шаг. В наступающей темноте они подошли к еще дымящимся развалинам того, что называли первой крепостью.

– А где же люди - спросил Федор, нюхом бывалого вояки, не чувствуя, в гари привычного для таких случаев, запаха сгоревшего мяса.

Вопрос остался без ответа, если крепость разрушена и людей нет, то ответ был только один, это местные, они даже названия, как понял Федор, не имели, просто местные, или горные чудища. Людей они съели, даже трупы, то есть их было не просто много, очень много. Кто-то объединил и направил местных, это было уже опасно.

– Надо укрыться на ночь, - сказал Ворон, - эти твари отлично видят в темноте, есть тут одна пещера, но идти туда не хочется, место там ...

– Можешь предложить что-то лучшее - спросил его подъехавший магистр, - нет? Значит к Такорову укрытию.

Ворон тяжело вздохнул и махнул рукой вправо, указывая дорогу.

Пещера оказалась весьма обширным залом, со сводчатым потолком, укрепленным одной большой черной монолитной колонной, в центре. Федор вошел первым, держа в руке факел, за ним под своды вступил Антон, спутники их как будто чего-то, опасаясь, остались снаружи. Стены пещеры были расписаны полустертыми фресками, изображающими студентов в их повседневности. Вот, студент учащий урок кроптя над огромным талмудом, вон другой явно готовит шпору, а этот уже видно сдал экзамен и выпивает, хитро глядя на своих товарищей. Некоторые фрески изображали такие сцены студенческой жизни, что Федор фыркнул, а Антон залился краской. Они так увлеклись рассматриванием фресок, что не услышали шагов, подошедших сзади Борнга и Ворона.

– Ну, что ж молодые люди, сказал магистр, теперь вы оба можете считаться полноправными студентами Стеона.

– Это почему - спросил Антон, который явно выделялся большим любопытством.

– А потому юноша, что в эти стены самостоятельно, без сопровождения, могут зайти только служители преподаватели или студенты этого учебного заведения. И это не дань традиции, это свойство этого места. Только давайте определимся, вы - он ткнул пальцем в Федора - темный факультет, магистик, вы - в Антона, - светлый, магия и философия. Все, вы зачислены, вопросов больше нет.

Ворон устало сел на камень, и сказал вопросительно смотрящему на него Федору:

– Так уже бывало, что в Стеону зачисляли только за то, что человек беспрепятственно входил сюда один, в сопровождении трех свидетелей, остающихся наружи. Так, что располагайтесь студенты, теперь вы во власти магистра.

– А как же экзамены - спросил Антон, - это что из грязи в князи?

– Как ты сказал - повернулся к нему магистр, одним из увлечений которого стала привычка фиксировать за новоявленными Готлингами их языковые блуждания.

– Ах, экзамены, будут экзамены, когда приедем, и сдавать вы их юноша будете, пока не сдадите, кстати, вот возьмите, это ваше, можете носить, - и протянул им два медных обруча, шириной в палец. На одном было припаяно кольцо с вставленным в нем черным камнем, а на другом, на подвеске и двух цепочках висел белый.

В пещеру вошли все их спутники, и стали располагаться на ночлег.

– И зачем ты нас так подставил - задал вопрос Ворону Федор.

– Тут вокруг толпы местных направляемых силой, - ответил тот - а без этих обручей на головах вы отсюда не выйдете. За последние сто лет в этой пещере от голода умерли пятеро. Просто потом нашли их скелеты. Кроме того, это должно касаться только студентов темного отделения, но поскольку его нет, то зачисляли, на светлое. А вот если человек не мог выйти он умирал от голода, особо ни кто не переживал.