Шрифт:
Принятые лекарства обладали легким наркотическим эффектом. Тело расслабилось. Из забытья всплывали приятные мимолетные образы. Он почти провалился в сон, когда послышался шум. Дверь открылась, и в каюту впихнули кого-то с надетым сверху большим пластиковым мешком. В такие мешки, обычно, Стилз собирал клуксов, ползая по вентиляции и другим труднодоступным местам, а потом пересыпал их в тележку. Не успел Брандт очухаться, как уроды ушли, оставив его наедине с новым пленником. Вернее - с пленницей.
"Заботливые! Бабу мне подсунули, чтоб не скучно, значит, было!" - он с интересом разглядывал стройные ножки. Ни у одной из поселенок таких не было. Это он знал точно, поскольку давно отчаялся найти среди них хоть одну, приемлемую хотя бы на ощупь.
– Тинарейские фуги!
– донесся из мешка знакомый голос.
"Твою мать!
– вздрогнул Брандт.
– Торея! Накликал! Чтоб ее клуксы пожрали! Все! Хуже не куда!"
– Клуксоеды вонючие!
– продолжала орать Торея. Она извивалась всем телом и пыталась избавиться от мешка.
"И откуда она знает, что эти уроды клуксов жрут?" - первый шок от ее присутствия прошел. Теперь Брандту даже казалось забавным, что они с Тореей оказались в одной беде. Из мешка доносилось сопенье и невнятное злобное шипенье. "С ней можно попробовать договориться..."
Он подошел к мешку. Торея услышав чье-то присутствие, замерла, потом вскочила на ноги, словно это делало ее менее уязвимой.
– Привет, красавица!
– усмехнулся Брандт и, не удержавшись, шлепнул ее по заднице.
Приятно было хоть чем-то отплатить ей за все прошлые оскорбления. Шлепок получился звонкий, потому что задница вся была перемазана слизью клуксов. Но ради такого удовольствия, он не побрезговал испачкать руки.
– Убью!
– взвизгнула Торея.
– Ты бы что-нибудь новенькое придумала, - вздохнул он и стянул с нее мешок.
– Ваша Милость, вы так прекрасны!
– сквозь смех прошепелявил он, подражая Стилзу.
– Иди к черту!
Торея любила лакированную одежду, поэтому ее защитный комбинезон, измазанный слизью, выглядел почти нормально. А вот волосы, слипшиеся от крови и слизи, свисали сосульками. Один глаз немного заплыл, зато второй сверкал неукротимой яростью. Разбитые губы и ссадина на скуле дополняли это очаровательное зрелище.
– Где Арви?!
– Торея отвернулась и попробовала вытереть размазанную по лицу слизь.
– А клукс его знает!
– Брандт поспешил занять кресло, пока эта стерва его не опередила.
– То есть?
– Торея опешила и повернулась к нему.
Перемазанными руками слизь вытереть не удалось, зато она размазала кровь, медленно капающую со лба.
– Он к Вашей Милости удрал.
– Куда?!
– А фиг его знает, где он собирался тебя искать!
Торея смолкла и задумалась. Потом, немного прихрамывая, подошла к креслу и присела на подлокотник. Брандт поморщился, от нее здорово несло клуксами. Тошнота тут же подкатила обратно. Он судорожно сглотнул:
– Фу! Ты воняешь, как тысяча дохлых клуксов!
– Не нравится - не нюхай!
– Тогда я задохнусь и умру!
– Плевать!
– она по-прежнему сидела на его кресле, со взглядом, обращенным внутрь себя и механически огрызалась.
– Ты отвратительна. И чего только в тебе Арви нашел!?
– Он так и сказал?!
– встрепенулась она.
– Тьфу!
– сплюнул Брандт и некоторое время рассматривал розовый плевок у себя под ногами.
– Как вы мне оба надоели!
– Так что он говорил!?
– Отстань, мне и без ваших разборок дурно. Если я начну пересказывать его нытье, которого я тут наслушался - меня вообще вытошнит.
Торея замолчала. Немного посидела неподвижно. Брандт уже не знал, радоваться тому, что она оставила его в покое, или нет. "Надо бы поговорить с ней о том, как отсюда выбраться!" Он попробовал прикинуть, с чего начать, но сознание, все еще одурманенное лекарствами, упорно отказывалось родить хоть одну мысль на этот счет. Он взглянул на рану Тореи на голове. "И раньше-то сумасшедшая была, а теперь еще и по голове битая. Похоже, у нее контузия, вон какой взгляд пустой. Повезло, твою мать!"
– Надо выбраться отсюда!
– неожиданно твердым голосом заявила она.
23. Добрый папочка.
Арви боялся. В тот момент, когда он покидал "помойку", его сердце билось в предвкушении перемен и с надеждой на счастье. Но чем ближе становился планетоид, где он рассчитывал найти Торею, тем больше к его волнению примешивалось страха. Порой ему хотелось просто взять и повернуть обратно.