Арви слышал собственные слова, как будто со стороны, успевая только удивляться, как в мозгу генерируется подобный бред. "Хорошо, хоть он не спросил, где у клуксов задница!" Кстати, единственное, что он совершенно точно знал про клуксов - это, что продукты пищеварения они выделяют в виде слизи, так же - всей поверхностью тела. "Вот как бы я ему сказал, что весь его ненаглядный Барсик - одна большая задница!?"

– Значит, буду поглаживать его целиком!
– удовлетворенно кивнул полковник.
– Давно пора. Бедняжка, обижается, наверное, что его трогать никто не хочет.

– Нет, ну что вы, клуксы необычайно добродушные животные.

– Правда? Я всегда это знал. Чувствовал. Мы ведь с ним родственные души!

– Вы очень тонко чувствуете окружающих, - поддакнул полковнику Арви, нервно ерзая в кресле.

– Да. Этого у меня не отнимешь. Вот взглянул на тебя и сразу понял, что в тебе Торея нашла!

Второй раз за разговор полковник резко сменил тему. Но теперь Арви был готов ко всему. "Если они так похожи, значит надо вести себя с ним, примерно как с Тореей. А как я вел себя с Тореей, чтоб она мне башку не открутила? Не читать же ему стихи?!"

– Я люблю вашу дочь!
– заявил он и в ужасе замер.

Ходить кругами больше не имело смысла. Каким бы сумасшедшим не был полковник, но пытаться его запутать - лишь усугублять свое положение.

– Ага, - подозрительно равнодушно отозвался Его Светлость.

– Я... вот...
– такая реакция сбила Арви с толку.
– А когда она вернется?

– Ты уже спрашивал.

– А... точно... вы не знаете...

В кабинете повисла тишина. Арви нервно ерзал. Полковник, развалившись в кресле, крутился в разные стороны и поглаживал Барсика. Неожиданно он остановился и протянул руку, чтобы вызвать адъютанта.

"И зачем я это ляпнул? Дурак!" - успел подумать Арви. "Сейчас меня убьют!"

– Принесите мне перчатки от защитного скафандра, - приказал Ту-Лак.

"Перчатки ему! Это чтоб ручки об меня не испачкать?!" - Арви решил, что терять больше нечего.

– Вы об этом пожалеете, когда вернется Торея!

– Почему?
– бровки полковника удивленно сложились домиком, - Она сама просила меня об этом.

– Сама?!

"Торея просила его убить меня?!" Арви был готов к самому плохому, когда пришел сюда, но такое заявление все равно ошарашило. Он похолодел и судорожно вздохнул. Бешено заколотилось сердце, и не хватало воздуха. "Если повезет, я умру до того, как этот садист займется мной!"

– Ну конечно, я же говорил, что она просила почесать Барсика!
– довольно воскликнул полковник.
– Я бы и рад погладить его голыми руками, но, боюсь, что его кислота обожжет мне кожу.

"Перчатки для этого мерзкого слизняка? Чтоб погладить его!?" - Арви вздохнул спокойней. Во рту у него пересохло, и гадкий привкус страха преследовал по-прежнему.

– Я, конечно, не виню его в этом - он ведь не специально, - продолжал Его Светлость.

– Ему понравится - пробормотал Арви.

– Какой-то ты все-таки странный.

– Нет, нет! Я самый, что ни на есть обыкновенный.

– Ты случайно не поэт?

Тут принесли перчатки. Арви улучил несколько секунд, чтобы обдумать, что мог означать последний вопрос. Любил ли полковник поэзию? Если да - то Арви знал несколько стихов, а парочку даже сам написал, и это могло помочь заполучить расположение старого пирата. Говорят, они бывают сентиментальны. А если нет? Тогда лучше следить за каждым словом, чтобы случайно чего-нибудь не срифмовать. Чтоб и подозрений не возникло. И хорошо бы их обругать, поэтов этих!

– Принесите вина, - бросил полковник, натягивая перчатки.
– Да самого лучшего. И побольше! Ненавижу поэтов!
– на счастье Арви, полковник увлекся вытаскиванием клукса из контейнера и забыл, что не успел получить ответ на свой вопрос.

– Да и я тоже!

– А ты-то за что?

– Так чего от них хорошего ждать? Только болтать и могут! Словоблуды... Мне их словесный понос глубоко противен.

– Ой, дурак...
– вздохнул полковник.

Барсик лежал на руках хозяина и млел от блаженства, истекая ядовитой слизью.

– Ну, разве что некоторые из поэтов заслуживают внимания, - осторожно ответил Арви, жадно провожая взглядом адъютанта, который как раз принес вино и пару бокалов.

Арви мало что понимал в винах, но необычная форма бутылок намекала, что вино коллекционное. От волнения, во рту по-прежнему было сухо, а измученные страхом нервы требовали успокоения - сейчас он не отказался бы и от пойла Бастера.

– Дурак, - повторил полковник, отложил клукса, взял в руки вино и попробовал его открыть.