Шрифт:
И, вы знаете, как ни странно, но этот больной поправился.
Мы его показывали, возили в «Пироговку» — в научный центр хирургии. Там его осматривали. Даже есть у нас видео. Сняли сердце с этой заплатой…
И дальше мы продолжали следить за судьбой этого больного, чтобы оценить состояние, работу сердца…
Ну что сказать?
Он жив, в общем-то, — но продолжает вести, скажем так, нездоровый образ жизни. Продолжает пить. Была информация, что он в поликлинику обращался: его снова избили, он получил сотрясение мозга…
Понимаете, жалко: вкладываешь-вкладываешь в этих больных — и душу там, и всё что угодно. А потом они выходят — и всё сначала…
Вот тоже была криминальная ситуация.
К нам привозят мужчину. Он сам, значит, таджик. Он кого-то там со своими друзьями насиловал. На квартире здесь где-то, в Ногинске.
Но эта женщина как-то у них ухитрилась вырваться, схватила нож и ножом нанесла ранения ему — в глотку и в полость рта. Был язык повреждён, корень языка повреждён. Там находятся крупные сосуды, язычная артерия. Поэтому была тоже большая кровопотеря, и опять приходилось больному, в общем-то, спасать жизнь.
Зашили ему язык, подъязычную область. В таких случаях мы используем кетгут, кетгутовые нитки. Это не синтетический материал, а нитки, которые делаются из серозно-мышечного слоя крупного рогатого скота. Такая методика приготовления этого шовного материала. Швы потом постепенно рассасываются.
Всё, спасли ему жизнь, выписали из больницы — и где-то через неделю опять он к нам поступает!
Видимо, эта женщина сообщила кому-то — друзьям своим или кому, родным, — чем он там занимался, насиловал её. И те собрались его наказать. Уже из местных жителей — кто-то ему захотел отомстить.
Он испугался. Решил опять отлежаться в больнице. И сам себе эти нитки кетгутовые — раскусил.
Снова всё то же самое, кровопотеря — литра полтора или два крови он потерял, снова к нам поступил, мы зашили…
Но на этот раз уже приехали его знакомые из Таджикистана, забрали его, увезли.
Вот такие вещи бывают.
И я вам вот что хочу сказать. Когда работаешь, то, естественно, просто стремишься быстрей спасать человека. Делаешь своё дело как можно лучше. Вот.
А на самом деле, конечно, дикость.
VII. Боль
На столике перед Белявским стояла чашка кофе и две стеклянные бутылки воды «Кристальп».
— Поучительно, пра-авда? — пропела Анна хрустальным голоском. — Вкладываешь-вкладываешь — а они выходят — и всё снача-ала…
Белявский, прищурившись против света, взглянул на жену. Лицо у него было серое, под глазами мешки.
— Мы тут с Федечкой мно-ого успели, пока вы… отцуцтвовали.
Ах какая была история про таблеточку. Поучительная. Вот тебе бы понравилась. Мучик — мучику за шестьдесят — поехал со взрослым сыном в лес густой, озеро Жужица, Жижица… Отец с сыном. Соскучились в лесу, вызвали девок. Отец сперва не хотел: «Что я с ними, — говорит, — буду делать?» Резонно, в общем. Сын покупает отцу таблеточку, что-то вроде виагры. Прогресс влияет, ты чувствуешь? Девка делает вид, что залёт — и готово: мужик в шестьдесят пять, что ли, лет — бросает семью и женится на б….ще. А всё благодаря малипусенькой таблеточке… Знаешь, что меня потрясает больше всего? Одноклеточность — ладно. Мозгов нету — ладно. Меня потрясает, что после всего — ещё остаются претензии на уважение! «Ах, меня не слушают», «ах, моё мнение ничего не значит»… Так если ты ведёшь себя как собачка: свистнули — побежала, всё рыло в слюнях — какое потом «твоё мнение»? Сначала слюни вытри…
Фёдор сделал было движение встать — как вдруг Анна залилась звонким смехом. Фёдор даже чуть-чуть испугался.
— Я вспомнила анекдот про динозаврика!.. — смеялась Анна. — Знаешь, Федечка, анекдот про динозаврика?
Идёт динозаврик маленький, плачет.
«Ой, ну что же ты плачешь? Давай мы позовём твою маму…»
«Нет у меня мамы!»
«Ах бедненький, что случилось, где твоя мама?»
«Я её съе-ел…»
«Ай-я-яй! Какой безобразник! Пойдём тогда к папе…»
«И папу съе-ел!..»
«К бабушке пойдём, к дедушке, к дяде, к тёте, к сестричке…»
«Всех, всех съе-е-ел!..»
«Кто же ты после этого?!»
«Сирота-а-а-а!..»
Вот точно, — Анна стряхнула слезинку — длинным ноготком, аккуратно, чтобы не повредить макияж. — Невинные жертвы… эмансипации…
Ах, ладно. Чего мы пугаем мальчика. У него ещё всё впереди.
Федечка, у тебя были вопросы.
— Я лучше пойду?..
— Сиди! — сверкнула глазами Анна. — Не смей уходить! Не бросай меня. Ты делаешь важное дело. Тебе нужны комментарии. Вон сидит комментатор. Всё знает. Всё понимает. Спроси его! Спрашивай! Что ты хотел спросить?