…

Тёплый пушистый шарик перекатывался в голове, медленно и осторожно, под веками плавали размытые цветные пятна – красные, зелёные, жёлтые, коричневые…

"Откройся… Ты должна…"

Марина уже понимала, что действительно что-то должна… что-то важное… Алёшка?

"Откройся… Ты можешь…"

Взрыв в голове!

Она распахнула глаза разом, судорожно дыша, будто вынырнула из глубокого омута. Перед глазами маячило лицо. Элора…

"Уффф…" – волшебница смахнула со лба бисеринки пота. – "Ну и тяжела ты на подъём, Марина свет Борисовна"

– Что это было? – севшим хриплым голосом спросила девушка, и вдруг осознала… Ведь Элора не издала ни звука. Даже рта не раскрыла… Как же это?!

"А про телепатию ты что-нибудь слышала?"

Марина медленно кивнула. Вот как… Вот так, стало быть, и выглядит та самая знаменитая телепатия?

"Вот так, стало быть, и выглядит в самом простом варианте. Потом, когда ты научишься брать скрытые мыслеобразы… Впрочем, телепатия, это всего лишь самое начало"

Глаза волшебницы смотрят в самую душу.

"Ты должна научиться чувствовать ВСЁ. Всё, что происходит вокруг тебя. Каждую травинку, каждое дуновение ветра…"

Ноющая боль в голове нарастала, разливаясь от висков к затылке.

– Ну-ну-ну-ну… – тёплая ладонь Элоры легла на мокрый от пота лоб ученицы, и боль съёжилась, растаяла. – Это с непривычки. Скоро говорить, не раскрывая рта, для тебя станет столь же естественно, как и вслух.

– Скажи… матушка Элора, – Марина сглотнула. – Когда мы поможем Алёшке?

Волшебница молчала долго, долго. Непривычно долго.

– Тогда, когда ты станешь Девой Дождя.

Она перехватила взгляд девушки.

– Да, ты пока не понимаешь… Герр Йорген, конечно, боец хоть куда, и Агиэль очень силён в магии. Но всё это будет бесполезно, если с ними не будет Девы Дождя. На острие окажешься ты, Марина свет Борисовна.

Марина кивнула. Больше она не будет задавать глупых вопросов.

– Ну что, продолжим уроки?

– Продолжим! – девушка тряхнула чёлкой. Раз это нужно для спасения Алёшки…

Она станет Девой Дождя. Что бы это ни значило.

…

Звонок звенел пронзительно и злорадно, возвещая начало нового рабочего дня. Ещё одного дня в череде проклятых…

– Встать! На работу! – голос глиняного голема, точно из большого горшка.

Народ зашевелился, полез наружу из своих нор. Полез послушно и привычно. Ну что, потянуть ещё денёк-другой?..

Алексей усмехнулся. Незачем тянуть. Всё, что можно было узнать в этом сизифовом отделе, он уже узнал. Чтобы избежать опасности, следует не убегать, а идти навстречу. Атаковать.

Итак, что мы имеем… Он нужен всем этим истуканам для какой-то своей цели. Его готовят, как некое блюдо. Как яйцо варят – всмятку, затем "в мешочек", и наконец вкрутую… А если нарушить технологию варки?

Надо наконец выяснить, зачем он им нужен и насколько. Муки адовы? Придётся терпеть.

Удар стека ожёг голую кожу.

– Работать!

– Слушай сюда, глиняшка, – обратился Горчаков к надзирателю, – вызови-ка мне вон того медного болвана. Да поживее!

И случилось чудо, которого Алексей подсознательно ожидал. Глиняный голем повернулся и зашагал к аквариуму, в котором томился в полном безделье медный "профессор". Умеющий классно сверять ответы в арифметических задачках с заранее заданными значениями.

– Почему не работаем? – шеф отдела арифмометров был, пожалуй, чуть пониже Горчакова, но выглядел вполне внушительно.

– Потому что не хотим, – улыбнулся Алексей, сминая и разбрасывая по полу бумаги. – Ты вот что, займись-ка… Всё равно тебе делать нечего до конца рабочего дня. Даю задание – подобрать эти бумаги, разгладить и вообще привести в порядок. Делай!

От медного истукана повеяло жаром, пенсне отпаялось и упало на пол. Ещё секунда, и сам начальник опрокинулся навзничь с таким грохотом, точно и впрямь сверзился памятник с постамента. Глиняный болван замер в неподвижности – ситуация явно выходила за рамки вложенных в него программ.

– В чём дело?! – по проходу уже с лязгом топал господин Железный Голем. Однако Горчаков более не собирался обращать на него внимание.