— Я не имею права сообщать вам подобную информацию. Знайте только, что товар стал… непригодным к использованию. Он очень серьезно поврежден. Не стану скрывать: речь идет о масштабных биологических отклонениях, которые напрямую угрожают здоровью женщины.

— Но это еще не повод для того, чтобы… устранять ее.

Мари лежала на кровати, оцепенев от ужаса. Она наблюдала за двумя помощниками доктора. Те неподвижно стояли перед своими приборами и явно не понимали ничего из того, о чем говорилось у подножия лестницы.

— Как раз нет, это повод. Именно ЭТО и есть повод. Наша клиентка желает, чтобы операция была полностью остановлена, если возникнут даже мелкие отклонения. Можете мне поверить, сейчас речь идет не о «мелких отклонениях», а о полномасштабном, кардинальном крахе, попросту говоря, о настоящей мерзости. Я прекращаю все это, господин Тороп.

Мари тихонько вскрикнула.

Оба ассистента повернулись в ее сторону, в их взглядах читалось легкое удивление.

В этот момент появился ангел, он сидел на краю кровати, возле чемодана с инструментами.

— При этом варианте развития событий сейчас твоя жизнь держится на тоненьком волоске, то есть может сохраниться лишь при крайне маловероятном стечении обстоятельств, которое в значительной степени зависит от случайности. Первое обстоятельство: доктор Кассапиан на самом деле поручает миссию по твоему устранению Торопу и его команде. Второе обстоятельство: Тороп, повинуясь непонятному чувству жалости или по иной причине, решает освободить тебя и инсценировать твою смерть. Третье обстоятельство: те, кто принял решение о твоей смерти, остаются в неведении относительно поступка Торопа и не находят тебя. — Ангел обвел безразличным взглядом груду аппаратуры и инструментов, которыми было обложено все тело Мари. — Не стоит и говорить о том, что твои шансы выжить в рамках описываемой альтернативы ничтожно малы.

Тут в комнату ворвался доктор. Он стремительно приготовил инъекцию. Вещество молочно-белого цвета перекочевало в шприц из небольшого флакончика с герметичной пробкой.

— Что вы делаете, доктор? — спросила Мари голосом маленькой девочки.

Кассапиан ничего не ответил.

Мари напряглась:

— Доктор?

— Не беспокойтесь, — сказал Кассапиан. — Вы ничего не почувствуете.

Ангел кивнул. Игла вонзилась в вену Мари.

Ангел улыбнулся девушке, озаренный светом, который уже начал медленно угасать.

— Он прав, Мари. Ты ничего не почувствуешь.

Затем она умерла.

Странно, но Мари каким-то образом сохранила объективное знание, остаточную память об этом событии.

Она испытала чрезвычайно сильный синдром ОСП. Она покинула свое тело и наблюдала за дальнейшими событиями, как ей и полагалось — из верхнего угла комнаты.

Спустя несколько секунд маленькая черная тумба-прибор издала резко участившийся звук «бип», а затем раздался непрерывный сигнал. На экране появилась горизонтальная линия. Это напоминало странную, начисто стертую видеозапись.

Кассапиан убрал все инструменты.

— Запишите показания на шифрованный терадиск, — приказал он ассистенту и спустился к Торопу.

— Мне сказали, что в подвале есть большие ПВХ-мешки для мусора и облицовочные камни. Вы упакуете ее в три-четыре слоя из мешков, добавите несколько камней, потом завернете все это еще в несколько мешков, возьмете в лодочном сарае надувную лодку «Зодиак» и вышвырнете тело за борт в двадцати милях от берега.

Тороп послал собеседника куда подальше.

— Мне не платили за то, чтобы я убирал за вами. Вы решили убить ее, вот и разбирайтесь. Возьмите этот ваш «Зодиак» сами. И облицовочные камни. Даже не решаюсь сказать, куда вам стоит их засунуть. Как и мешки для мусора. Все вместе это может быть достаточно забавно.

Мари поняла не все из того, что произошло далее. Ее память начала быстро распадаться. Но она еще помнила, как доктор и его ассистенты втаскивали в надувную лодку какой-то длинный предмет, обернутый во что-то черное и блестящее. Затем ее сознание испарилось над водой, в которую стремительно погрузилось ее тело.

Мари пришла в себя перед бензоколонкой компании «Ирвинг». Она находилась на Западном шоссе 40, примерно в пятидесяти километрах от Монреаля. Солнце садилось. Мари не знала, какое число и сколько времени прошло после ее бегства из дома на улице Ривар.

Она полностью сохранила память о недавнем «виртуальном» опыте, которая лишь немного подернулась туманной дымкой, характерной для воспоминаний о реальных событиях.

— Полный бак, мадемуазель?

Мари чуть повернула голову в сторону молодого парня в оранжевом комбинезоне, который размахивал алюминиевым «пистолетом» на конце шланга.