— Приехали.

Тороп встряхнулся и посмотрел в боковое стекло. Мимо проплывали бетонные боксы гаражей и столбы.

Здесь хватило бы места на то, чтобы разместить всю продукцию концерна «Тойота» за день. На этой площадке спокойно расположилась бы дивизия бронетанковых войск в полном составе. Стоянка занимала значительную часть парка. Тороп на мгновение спросил себя, для чего она здесь.

Лифт поднял их на второй этаж. Прежде чем выйти из кабинки, Романенко на короткий миг заблокировал дверцы.

— Напоминаю, что вскоре вы встретитесь с остальными членами команды. У вас будет целый день на то, чтобы ввести их в курс дела и сообщить о дальнейших планах. Горский дал свое согласие, если вас это интересует. Вы возглавляете операцию. Места в самолете уже забронированы. Через два дня вы отправляетесь в путь, это совершенно точно. Авиакомпания «Катей», как вы и хотели…

Тем утром Тороп немного посмотрел телевизор, почитал советский трактат по военному делу начала пятидесятых годов, переведенный на английский язык. Каким-то неведомым чудом маленький шарик таджикского гашиша уцелел во всех передрягах, притаившись на дне бесценного вещмешка, в котором находились поларовое одеяло с подкладкой из майлара, аптечка с важнейшими медицинскими инструментами и препаратами, амфетамины, два-три батончика «Марс», боеприпасы, мобильный телефон. Без этого рюкзака Тороп был бы уже мертв.

Он выпотрошил сигарету, забил в нее половину шарика, выкурил и заснул как убитый, положив голову на рюкзак.

Торопа разбудил грохот: кто-то из всех сил хлопнул дверью.

Этот некто проревел что-то на казарменном международном английском.

Тороп узнал голос Урьянева. Видимо, давно пора вставать, он опаздывал на встречу.

Тороп вскочил, помчался в ванную, сунул лицо под струю воды, оделся, вихрем вылетел из комнаты и вслед за капитаном бросился к лифту.

Двое других членов команды ждали его в переговорной на первом этаже. Один листал журналы, а другой со стоическим терпением разглядывал окрестности, стоя у окна.

Впрочем, первый оказался женщиной. Девушкой, о которой Торопу вкратце рассказывал Романенко. Израильтянкой.

Другой — высокий рыжеволосый мужчина — медленно повернулся в сторону Торопа, но от окна не отошел ни на шаг. Ирландец.

Тороп направился к женщине.

— Торп. Мне жаль, я опоздал, — бросил он по-английски.

Девушка подняла голову от своего журнала — экземпляра «Вог» на русском языке.

На вид ей можно было дать чуть больше тридцати. Выразительный цвет лица, атлетичное телосложение и, судя по всему, неуступчивый характер.

— Ага.

Тем не менее она пожала ему руку.

Крепкая хватка.

— Ребекка Уотермен. Это вы руководите операцией?

— Да, я, — ответил он без тени смущения.

Не стоит сгущать краски: он опоздал самое большее на десять минут.

Затем он подошел к рыжему. Протянул ему руку, не сводя глаз с лица. В парне было что-то от дикого зверя. Возраст около тридцати пяти лет, красивая, но жестокая улыбка, блестящие зеленые глаза. Широкие джинсы из ткани, имитирующей мешковину. Кроссовки «Найк Магнет». Футболка цвета хаки с оранжевой звездой. Крепкие мускулы и нервы из стали. Серьезный человек.

Ирландец улыбнулся кончиками губ, пожав предложенную Торопом руку.

— Фрэнк Бакстер, но лучше зовите меня Доуи, господин Торп, — сказал он по-английски с неясно выраженным акцентом.

— Садитесь, Доуи, — произнес Тороп, указывая на старинный стол для совещаний с огромной потемневшей от времени красной звездой на столешнице.

Парень осторожно подошел.

— Я хочу убедиться, что задачи операции всем абсолютно ясны, — выпалил Тороп.

Потом обрисовал основные детали плана — спокойно, четко, хорошо поставленным голосом.

Внимание Мари привлекли странные всполохи в небе. Она на несколько секунд отвлеклась от «Стар ТВ» и подошла к окну.

Стояла ясная ночь, на небе был виден месяц. Но далеко на северо-востоке горизонт сотрясали волны желто-белых вспышек.

Слышалось приглушенное рокотание грома — размеренные тяжелые удары, как будто где-то далеко на дискотеке ревели мощные динамики.

Мари посмотрела наверх. Миллионы звезд.

Разряды молний пронзали горизонт. За спиной Мари из телевизора лилась приторная музыка — закончилась очередная серия бразильской мыльной оперы. Великолепный диссонанс!

Мари открыла балконную дверь, вышла на террасу и остановилась у перил. Было жарко. Но она чувствовала себя хорошо и любовалась молниями, доносившийся издалека рокот грома убаюкивал ее. Мари вспомнила, как в детстве часто думала, где и как заканчивается дождь и можно ли найти такое место, чтобы справа барабанили капли, а слева было сухо. Прямо у нее на над головой сияли бесчисленные звезды, а всего в двадцати — тридцати километрах одна из неистовых летних гроз поливала степь, наполняя пересохшие реки. Влага впитывалась в землю, не успев как следует намочить ее и те колючки, которые пытались на ней выжить.