Терри вдруг спросил себя: а как отнеслась бы Лиззи к его родителям, к его семье? Что она подумала бы о мошеннических проделках его отца? Об истеричной матери? О неугомонных близнецах? У нее, наверное, глаза бы полезли на лоб. И все же Терри был уверен, что она не осудила бы их. Лиззи приняла бы их такими, какими они были, и с каждым нашла бы общий язык.

Впрочем, сейчас ему надлежало думать не о семье, а о том, как продолжить путешествие. Верховая езда была не для его спутниц. Что же делать? Снова арендовать карету он не мог. У Терри хватило бы денег только на маленькую двухколесную тележку. В такие обычно запрягают осликов. Козел Эрик тоже умел таскать их. Вот была бы умора, если бы Терри подкатил в такой тележке к крыльцу гостиницы и предложил Аннабелле сесть в нее!

Картина, которую представил Терри, была столь комичной, что он сначала прыснул со смеху, а потом неудержимо расхохотался. Лиззи с беспокойством взглянула на него, ничего не понимая. А Терри, схватившись за живот, покатывался от смеха.

— Простите, — вытирая слезы, наконец сказал он, — похоже, я схожу с ума.

И тут он увидел, что они подошли к каналу. В голове Терри мгновенно созрел план.

— А ведь мы могли бы арендовать барку, — промолвил он, — и продолжить путешествие по воде.

Лиззи, конечно же, не возражала. Она никогда не жаловалась и не высказывала претензий.

Они прошли вдоль канала до пристани, где совершалась погрузка. На баржи грузили тюки, ящики, древесину. Терри быстро договорился с матросами, и к нему вернулась обычная самоуверенность. У него улучшилось настроение, и шагавшая рядом с ним Лиззи тоже казалась веселой и всем довольной.

«Все не так плохо, — с надеждой подумал Терри. — Возможно, у меня все получится».

Барка, о которой говорил лорд Ридли, оказалась длинным, узким речным судном с низкой посадкой, предназначенным для плавания по каналам с их шлюзами, акведуками и мостами. Ее борта были выкрашены в яркие синий, желтый и красный цвета. Внутренняя часть судна оказалась просторной и чистой. Капитан, которого звали Джонно, коренастый человек с татуировками на руках, сообщил пассажирам, что в свое время водил морские суда, но после одного крушения решил больше не испытывать судьбу и нашел более безопасную работу.

— Руфус дотащит нас до самого Уэксхема, — сказал капитан, кивнув в сторону огромной лошади-тяжеловоза с мохнатыми ногами.

Та была привязана к барке крепким канатом. Руфус должен был тащить их барку, передвигаясь по суше, а капитан — направлять ее движение.

— Чувствую, нас ждет веселая жизнь, — проворчал Синклер.

Капитан с серьезным видом взглянул на него и кивнул:

— Не сомневайтесь в этом, ваша светлость. Лорд Ридли отдал мне все необходимые распоряжения.

Однако эти слова не произвели впечатления на Синклера. Он почему-то не доверял капитану. Синклер спустился в нижнюю часть судна, и она показалась ему излишне роскошной. В конце концов, он отправился в эту поездку, чтобы спасти сестру, а не радоваться жизни и наслаждаться комфортом. Это плавание не было развлекательным.

Юджиния ждала его внизу.

— Мы совершили ошибку, поддавшись на уговоры дядюшки, — заявил Синклер. — С лошадьми я по крайней мере умею управляться, а с баркой — нет.

— Вспомни, какое недовольство вызывало у тебя путешествие в карете!

— Мы могли бы воспользоваться экипажем дяди.

— Не сомневайся, мы найдем твою сестру и Терри, — промолвила Юджиния, чувствуя, что ей надо как-то подбодрить Синклера, который совсем скис.

Но Синклер не слушал ее. Он смотрел на сделанный карандашом набросок, который висел на стене. Как будто не веря своим глазам, Синклер подошел ближе, а затем, пробормотав проклятие, резко повернулся, схватил Юджинию за руку и потащил к ведущей на палубу лестнице.

— В чем дело? — всполошилась Юджиния, пытаясь обернуться. — Синклер, что ты делаешь?

— Мы не можем здесь оставаться.

— Что ты такое говоришь? Прекрати!

Юджиния взглянула ему в глаза и увидела в них выражение страха. Это поразило ее до такой степени, что она вырвала у него свою руку и подбежала к вставленному в рамку рисунку.

— Умоляю тебя, Юджиния, не надо! — в отчаянии крикнул он, но было уже поздно.

На рисунке была изображена обнаженная женщина, стоявшая у открытого окна. Ее распущенные кудрявые волосы тяжелой волной ниспадали до бедер. Юджиния не была ханжой, и рисунок не показался ей нескромный. Он был чувственным. Женщина смотрела в окно на кого-то или на что-то, приковавшее к себе ее внимание. Юджиния решила, что по ту сторону окна стоит ее любовник.

Синклер подошел к Юджинии и встал за ее спиной. Он ждал, что она скажет, затаив дыхание.

— Так в чем же дело, Синклер? — спросила она.

И тут Юджиния вспомнила слова Роберта о том, что Синклер когда-то мечтал стать художником и занимался живописью. Она стала искать глазами внизу под рисунком подпись автора и нашла ее: «С. Сент-Джон».

— Это ты нарисовал?

Он кивнул, внимательно следя за ее реакцией. Судя по всему, ее мнение очень много значило для него. Это было естественно. Синклер привык к критике и осуждению, которые постоянно слышал из уст матери. Но Юджиния никогда не позволила бы себе обмануть его доверие.