— Я же!!! — страшно вскрикнул Литр Иваныч, сжав кулаки. Встал и вышел из купе, резко задвинув дверь.

— Он что? — недоуменно спросил кооператор у Сергея.

— А вот, — развел руками Сергей. — У вас водка неправильная. Блевать, наверно, пошел.

— Водка какая уж есть. Было бы предложено. Ну, давайте на боковую готовиться, что ли, — сказал кооператор. — У меня проволока припасена и пассатижи, замотаем ручку на завязку. Сейчас сходите по своим делам и ночью уж не шляндайте. Терпите.

— А что? — насторожился Сергей.

— Бандиты по ночам на этом перегоне…

— Озоруют?

— Озоруют, — невесело подтвердил кооператор. — На той неделе в этом поезде целое купе вырезали.

— А если скажут: милиция? — спросил Сергей.

— Не открываем. Если жить хотите.

— Свят-свят, — перекрестилась бабуся.

— Ничего, мудро вечера утренее, — сказал кооператор, вешая на шею полотенце.

— Вставай! — трясла за ногу проводница, — и белье несите. Сколько раз сказано! Обормоты! Дома будешь дрыхнуть. Вставай! И этого лешего, давай, буди.

Сергей свесил похмельную голову с полки. Бабуся складывала в сумку остатки еды со столика. За окном тянулся унылый промышленный пейзаж.

— Яковлевич!

Литр Иваныч лениво приподнял голову.

— К херу.

— Яковлевич! Вставай. Покурим.

— А-а. Покурить. А выпить? В каком мы нонче веке? — спросил Литр Иваныч и тяжело спрыгнул вниз. — Где там курево?

— У тебя в гамаке.

— Заграничные? — заинтересованно спросил мужчина в синей «олимпийке».

Литр Иваныч протянул пачку LM.

— А у тебя что?

— «Стюардесса».

— Давай. «И стюардесса, как невеста»… Какой день сегодня?

— Так пятница же.

— Завтра, значит, выходной? — уточнил Литр Иваныч.

— Кому как. У нас на полиграфе черная суббота. Конец квартала. План гонят.

Сергей посмотрел в вагонное окно.

Мимо тянулись знакомые корпуса лампового завода. На фасаде светились огромные буквы: «Решения XXV съезда КПСС — в жизнь!»